Судьба Убийцы

Произнося это, он порылся в своем кошеле и вытащил один-единственный кусок серебра. Он держал его двумя пальцами, затем внезапно щелкнул ими в воздух. Двалия попыталась схватить монету, но она проскользнула между ее пальцами в грязь. Винделиар присел на корточки, чтобы подать ей серебро, но она наступила на монету своей туфлей.

Торговец удачей отвернулся от нас и зашагал к своей тележке. Не оглядываясь, он добавил:

- Вам должно быть стыдно. Накормите этого ребенка чем-нибудь. И если у вас вообще есть сердце, снимите цепь с ее шеи и верните ее домой.

Двалия сильно пнула Винделиара. Задыхаясь, он повалился на бок.

- Название судна! - потребовала она от обоих, и я почувствовала отчаянный болезненный толчок магии Винделиара.

Человек взобрался на свое место в тележке и, не оглядываясь, сказал:

- Морская Роза.

Он поднял уздцы и встряхнул ими. Его лошадь спокойно пошла вперед. Я задалась вопросом, помнит ли он вообще, что говорил с нами.

Двалия присела, чтобы взять монету. Она столкнулась с поднимающимся Винделиаром и свалила его обратно.

- Не думай, что этой платы достаточно, - предупредила она его. Затем злобно дернула мою цепь, и я невольно вскрикнула. К моему стыду, слезы брызнули из моих глаз. Я собралась с силами и, всхлипывая, последовала за ней, как и Винделиар, который, поднявшись на ноги, поплелся за нами, словно побитая собака.

Двалия остановилась, чтобы купить еду. Дешевый сухой хлеб нам с Винделиаром, аппетитная слоеная булка с мясом и овощами для нее. Хищным пристальным взглядом она проследила, как продавец отсчитал ей сдачу, и спрятала монеты в складках одежды. Она ела на ходу, и мы тоже. После еды всухомятку меня мучила жажда, но она не остановилась около общественного колодца. Она повела нас на берег. Гавань была большим кругом спокойной воды с вытянутыми к ней пальцами причалов. Самые большие корабли встали на якорь в спокойном заливе, а небольшие лодки сновали туда-сюда как водные многоножки, перевозя людей и грузы. Ближе к нам суда меньшего размера, пришвартованные к причалам и пирсам, выстроили стену корпусов и лес мачт между нами и открытой водой. Мы, трое нищих, вошли в толчею мира тележек, портовых грузчиков и преуспевающих торговцев, приглашающих друг друга на чай или вино и обсуждающих последние покупки и продажи.

Мы брели и виляли между ними, на нас либо не обращали внимания, либо осыпали проклятьями, когда мы вставали у кого-то на пути. Двалия выкрикивала, словно торговка хлебом:

- Морская Роза? Где пришвартовалась? Морская Роза? Я ищу Морскую Розу!

Никто не отвечал ей. Лучшее, что она получала в ответ - отрицательное мотание головой. Наконец, Винделиар дернул ее за рукав и молча указал между двух кораблей. В узком просвете нам открылся вид на залив и прекрасное судно, на носу которого вместо фигуры был великолепный букет цветов с большой красной розой в центре. Оно было широким и длинным, - самое большое судно в гавани.

- Может, это оно? - робко спросил он. Двалия остановилась, несмотря на толчею и давку вокруг нас, и уставилась на судно. Оно стояло на якоре, глубоко погрузившись в воду, а голые мачты стремились в небо. Команда оживленно сновала по палубе, занятая непонятной мне работой. Пока мы смотрели, к нему причалила маленькая лодка с шестью мужчинами на веслах. В лодку был спущен большой ящик, за ним последовал человек.

Кто-то сильно толкнул меня и сказал что-то злобное на незнакомом мне языке. Я прижалась ближе к Винделиару, а он, в свою очередь, спрятался за Двалию. Она не двигалась и, по всей видимости, не замечала, что мы перекрыли движение.

- Мы должны узнать, куда они направляются, - сказала она низким голосом.

Как только лодка отошла от судна, Двалия понеслась рысцой, и я была вынуждена успевать в ногу с ней. Было трудно отследить, куда направлялась гребная шлюпка, обзор постоянно перекрывался пришвартованными судами или большими грудами ящиков и товаров. И я все бежала и бежала за ней своими босыми ногами, ноющими от неровных булыжников и шершавых досок пристаней. Я повредила ноготь на ноге, и он кровоточил. Двалия проскочила перед упряжкой с повозкой, протащив меня за собой так, что я почувствовала горячее дыхание заржавших лошадей и услышала сердитый окрик проклинавшего меня возницы.

Наконец, мы оказались на хорошо устроенном причале. Над нашими головами раскинулось бескрайнее голубое небо, усыпанное кричащими чайками. Ветер трепал мне одежду и волосы. Дотронувшись до них, я удивилась, как они выросли. Как давно мы с отцом постригли наши головы в знак скорби о моей маме? По всей видимости, прошли долгие дни, показавшиеся мне годами.

Я стояла рядом с Винделиаром, пока Двалия переминалась с ноги на ногу, каждый шаг отзывался рывком моей цепи. Как только лодка приблизилась, она начала кричать:

- Вы приехали с Морской Розы? Вы - ее капитан?