Судьба Убийцы

– Кости не выдержали. Одна выступила из ноги как маленькая башня слоновой кости. О, как он кричал. Я стояла рядом, и ждала, ждала, пока он не перестанет кричать. Тогда я затянула винт еще на четверть!

На мгновение мир вокруг меня замер. Казалось, даже корабль завис неподвижно и почти ровно. Отец, которого я не знаю? Отец, которого она пытала. Я была уверена, что кого-то она пытала. Она рассказывала об этом, как о самой вкусной еде, какую когда-либо пробовала, как о самой чудесной песне, какую когда-либо слышала. Но мой отец? Я знаю своего отца. Он также был отцом Неттл и мужем моей мамы. Конечно же, он мой отец.

Но поскольку мой мир качался, как и корабль, этот вопрос необходимо было поднять. Что если он мне не отец? Если он никогда не был моим отцом? Баррич не был отцом Неттл. Я могла оказаться не первым ребенком, которого удочерили. Но Молли была моей мамой. В этом я уверена. Разве что... Я подумала о матери немыслимое. Объяснило бы это то, что я совсем не похожа на отца? Или то, почему он меня в тот день оставил? Он сказал, что должен идти, что должен спасти избитого старого нищего. Слепого нищего, со сломанной рукой и хромого...

Корабль медленно, тошнотворно накренился. Мне показалось, что он стоит на носу. Мы плывем? Я не могла этого определить, пока не раздался отвратительный удар, одновременно тяжелый и мягкий. Корабль пытался выровняться, но тут что-то бухнуло по стене рядом со мной и упало на палубу. Мы пошли было ко дну, но тут же всплыли, как пробка. Даже под палубой я слышала грохот и крики. Что случилось?

– Похоже, мы потеряли часть такелажа, возможно, даже мачту, – раздался в темноте низкий, неторопливый голос Керфа. Затем с неожиданной настойчивостью он спросил: – Куда мы плывем? Когда мы взошли на корабль? Я захватил трофей, женщину, чтобы отвезти домой к матери. Где она? Как мы сюда попали?

– Возьми его под контроль! – сердито сказала Двалия Винделиару, но тот не ответил.

Я вытянула по полу ногу и уткнулась во что-то большое и мягкое.

– Винделиар ударился головой, – сказала я и тут же отругала себя за глупость. Он без сознания и не может меня остановить. А Керфу все равно. Это мой шанс убить Двалию и освободить нас всех. Корабль содрогнулся и внезапно опять стал вздыматься. Я услышала, как тело Винделиара заскользило по полу.

Оружие. Мне нужно оружие. В каюте не было ничего, что послужило бы мне оружием. У меня нет ничего, чем можно ее убить.

Только Керф.

– Ты пленник. Как и я, – я пыталась говорить глубоким ровным голосом. Мне нужно казаться разумной и более взрослой, а не перепуганным ребенком. – Они забрали у тебя Аларию и продали в рабство. А до этого из-за них ты навсегда потерял леди Шун. Они обманом заставили вернуть ее похитителям вместо того, чтобы взять домой в безопасность. Помнишь, Керф? Помнишь, как они тащили тебя через магический камень, и ты чуть не потерял рассудок? Они снова это сделали. А теперь они заставили тебя оставить Калсиду и дом.

Несмотря на все усилия, мой голос становился все более детским и высоким, пока я пыталась уязвить его сотворенными с ним несправедливостями.

Он мне не ответил. Я рискнула всем.

– Мы должны ее убить. Нам надо убить Двалию. Это единственный способ ее остановить!

– Ты злобная маленькая тварь! – завизжала Двалия.

Я услышала, как она возится, пытаясь подняться с койки, но качка была на моей стороне. Двалия оказалась ниже меня. Я не могла ждать Керфа. Он слишком одурманен и вял. Стараясь тихо двигаться в темноте, я наполовину подползла, наполовину соскользнула к Двалии. Чтобы добраться до нее, у меня было всего лишь мгновение, пока корабль не выровнялся на гребне волны.

Приблизившись к ее койке, я с трудом поднялась на ноги и потянулась к Двалии. Она пыталась встать. Я старалась не дотрагиваться до нее, чтобы она не поняла, где я и что собираюсь сделать. Мне пришлось догадываться, где может находиться ее шея. Резко выбросив руки к голове Двалии, одной рукой я коснулась ее носа и подбородка, опустилась ниже и обеими руками схватила ее за горло и сжала.

Она сильно ударила меня по голове. В ухе зазвенело. Я держала крепко, но мои руки были слишком маленькими. Я могла самое большее немного сжать ее шею, но не перекрыть доступ воздуха, как надеялась. Она вопила, я не понимала слов, но слышала в них ненависть. Я потянулась, чтобы вцепиться в ее горло зубами, но наткнулась на щеку. Так я не могла ее убить, но все равно укусила и крепко стиснула на мясистом лице зубы, пытаясь их сомкнуть. Она завизжала и принялась колотить меня кулаками, но вдруг я поняла: она бьет меня в надежде, что я ее отпущу. Она боится оттащить меня от себя, потому что тогда я вырву кусок лица, который у меня во рту. Живое мясо гораздо крепче вареного. Я с усилием двигала челюстями, перемалывая ее плоть, охваченная в равной степени бешенством и ликованием. Она меня мучила, но я ей отплачу. Я знаю – как. Смыкая зубы, я принялась трепать ее плоть, будто волк с кроликом в пасти.