Судьба Убийцы

— Вы имеете в виду потом? Когда мы будем на пути домой?

— Нет, я имею в виду завтра.

Он понизил голос:

— Но я поклялся служить вам, сэр.

— Я могу освободить тебя от клятвы, помочь тебе ступить на более светлый и чистый путь, чем тот, которым должен следовать я.

Я слышал, как он глубоко вздохнул:

— Вы можете освободить меня от службы, сэр. В самом деле, если бы вы отказались от меня, я не смог бы больше претендовать на роль вашего помощника. Но только Пчелка может освободить меня от обещания отомстить за нее. Отзовите меня, если вы этого желаете, но я все равно должен следовать с вами до конца.

Я услышал, как Лант заворочался на своей койке. Я думал, что он спит, и, судя по голосу, сначала так и было.

— Даже не разговаривай со мной на эту тему, — предупредил он. — Я дал обещание отцу, и ты не можешь попросить меня нарушить его. Мы последуем за тобой, Фитц, до конца. Неважно, какой ценой.

Я ничего не ответил, но мой разум сразу же пришел в движение. Что Лант сможет посчитать за «конец»? Смогу ли я убедить его в том, что он выполнил обещание и может с честью вернуться в Баккип без меня? Я не считал безопасным отправлять Пера и Спарк на судне без сопровождения. Я мог бы сказать, что Дьютифул Скиллом призывает Ланта срочно вернуться к Чейду. Когда он узнает, что это была ложь, он будет в безопасности. Да. Я подтянул колени, поудобнее устраиваясь на маленькой койке, и закрыл глаза. Эта часть, по крайней мере, была решена. Маленькая, но убедительная ложь в Бингтауне, и я смогу отправить его домой. Оставалось найти способ избавиться от Персиверанса и Спарк.

Следующий день прошел так, как предсказывал Лефтрин. Экипаж начал прощаться с нами за завтраком.

— Ох, мне будет так не хватать вас на борту, — жаловалась Элис Янтарь.

Беллин оставила сережки-ракушки рядом с тарелкой Спарк. Строгому матросу девочка понравилась. Пер сам обошел членов экипажа, прощаясь.

Мы провели наши последние часы на крыше рубки, день был безветренным и совсем не холодным, если запахнуть плащ. Погода изменилась, и над рекой появилась полоса голубого неба. Скелли показала нам пляж, где вылупились драконы, а затем верхушки города Кассарик. Мы не останавливались, и Лефтрин не ответил ни на одно приветствие, которые нам оттуда кричали. На отрезке реки между Кассариком и Трехогом маленькие висящие жилища располагались так часто, как фрукты на плодоносном дереве, и я не понимал, где заканчивалось одно поселение и начиналось другое. Но в какой-то момент капитан начал отвечать приветственными жестами людям на верхушках деревьев.

Нам начали встречаться плавучие причалы, привязанные к стволам деревьев, и маленькие подплывающие к ним суда. Люди рыбачили, сидя на деревьях, нависающих над водой и опускающих свои ветви прямо в воду. Смоляной широко развернулся, чтобы обойти подвижные причалы. Меня очаровывали висячие дорожки и легкодоступные ветви, которые служили тропинками. Спарк сидела рядом со мной и Янтарь, указывая на деревья и изумляясь, как безрассудно некоторые дети бегали по ветвям, которые ей казались слишком узкими даже для аккуратной ходьбы.

— Доки Трехога только за следующим поворотом, — крикнула нам Скелли, когда проходила рядом с надстройкой.

Большой Эйдер вел Смоляного близко к плотно растущим деревьям. Течение замедлилось, и река стала мельче. Команда взялась за весла, чтобы сбавить скорость, а затем направить Смоляного. Меня поразило странное чувство, будто этой работой была занята не только команда с веслами. Корабль казался слишком отзывчивым. Когда я отметил это, Спарк сказала:

— Но ведь Смоляной - это живой корабль. Он помогает экипажу доставить его, куда требуется.

— Каким образом? - я был заинтригован.

Она усмехнулась:

— Вы бы последили за его пробуждением после ночной остановки, — на мой озадаченный взгляд она добавила: — И подумали о том, как лягушка гребет лапами.

Мы обогнули поворот, и с первым взглядом на Трехог я позабыл о «лапах» Смоляного. Это был старейший город Дождевых Чащоб. Величественные деревья, нависавшие над широкой серой рекой, украшали мостики, дорожки и дома всевозможных размеров. Болотистая подтопленная земля под ветвями древнего леса была непригодна для постоянного жилья. Город Трехог оказался почти полностью построен на ветвях деревьев, выстроившихся вдоль реки.

На низких и толстых деревьях были возведены жилища величиной с усадьбу. Они напомнили мне о домах Горного Королевства, где деревья тоже были неотъемлемой частью сооружений. Но эти не так хорошо вписывались в окружающие джунгли. Я мог бы с легкостью поверить, что шторм сорвал большой дом в Фарроу и выбросил его здесь. Все дома были построены из богатого дерева, со стеклянными окнами, и выглядели невероятно величественными и массивными. Я восхищался одним, который целиком был выстроен вокруг ствола одного огромного дерева, когда Скелли сказала:

— Это дом Хупрусов, семьи Рейна.