Судьба тигра

Анамика проворно заставила все столы тарелками и кубками, солдаты расселись по своим местам, а прекрасная Анамика запорхала между ними, по заказу наполняя кубки и тарелки каждого солдата его любимыми напитками и блюдами. Затем она заняла почетное место во главе стола рядом с Реном. Я увидела, как он пожал ее руку, и черная злоба сдавила мне сердце.

Нам с Кишаном тоже приготовили место, он галантно отодвинул для меня стул, я села, как деревянная. Я улыбалась и благодарила, когда мне предлагали еду, но в этот вечер каждый кусок превращался в пепел у меня во в рту, и никакое питье не могло смягчить мое пересохшее горло.

Я жадно следила за Реном и Анамикой, воображая его в роли государя и мужа. Ядовитый шип ревности глубоко вонзался в мое сердце – и дело было не только в Рене. Да, я знала, что и Золотой плод, и Волшебный шарф принадлежат не мне, а Дурге, а значит – Анамике, но мне от этого было не легче. Оказывается, очень трудно в один миг расстаться с могуществом и остаться с пустыми руками.

Если Кишан завидовал Рену, купавшемуся в лучах славы, то я испытывала те же чувства к Анамике. Я сидела за праздничным столом, смотрела в свою тарелку и твердила себе, что и Шарф, и Золотой плод по праву принадлежат ей и, строго говоря, никогда не были моими. Время от времени я ощупывала Жемчужное ожерелье, висевшее у меня на шее, и спрашивала себя, позволят ли мне оставить себе хотя бы это.

Ведь я сражалась за эти дары! Я чуть не погибла – причем не один раз. А что сделала Анамика, кроме того, что родилась волшебной красавицей? И вот теперь она станет богиней и заберет мужчину, которого я люблю! Я растравляла свою обиду, вспоминая об укусе каппы, о мартышках, о гигантской акуле, о кракене и стимфалийских птицах. Не говоря уже о Локеше.

Это было несправедливо!

Я знала, что веду себя недостойно, понимала, что кругом не права, но все равно чувствовала себя обманутой, сидя на дальнем конце праздничного стола. Как будто меня бесцеремонно выставили за дверь. Использовали и выкинули. Все мои представления о Дурге стремительно рушились. Я снова и снова вспоминала все наши встречи в разных храмах, но теперь они открывались мне совершенно с другой стороны. Даже когда Дурга пообещала мне защитить Рена, она сделала это совсем не для меня! Она сделала это для себя! Вот почему она заставила его забыть меня. Меня! «Она с самого начала решила забрать моего Рена себе! – вопило мое оскорбленное сердце. – Если бы я знала, как все обернется, я бы шагу не сделала из Орегона, пусть бы сама добывала свои дары, а то нашла дурочку!»

«Учись мудрости у цветка лотоса!» – сказала мне однажды Дурга. А я и поверила! Но если я и была цветком лотоса, то Дурга вырвала его из воды и швырнула в грязь под своими ногами…

Тут я заметила блеск золота на рубашке Кишана. Это была волшебная брошь Дурги. Я вздохнула и напомнила себе, что у меня еще не все отобрали. У меня остались золотой лук со стрелами, амулет, Жемчужное ожерелье и Фаниндра.

Уныло гоняя еду по тарелке, я снова и снова мысленно твердила себе: «Вот, значит, зачем мы здесь. Вот зачем мы здесь. Вот зачем…»

Ослепительная богиня сияла во главе стола, ее красота и новообретенное могущество тяжелыми волнами накатывали на меня, и я все больше и больше съеживалась, становилась блеклой и скукоженной, как гнилые водоросли на берегу океана.

«Такая я и есть, – мрачно думала я. – Гнилая, что внутри, что снаружи. Тщеславная, властолюбивая, эгоистичная девица из будущего, которая хочет прикарманить себе всю магию и любовь обоих братьев в придачу». Признаюсь откровенно – в эти минуты больше всего на свете мне хотелось лишить Анамику ее судьбы и самой занять ее место.

До тех пор пока я не увидела, как она дотронулась до руки Рена и что-то прошептала ему на ухо.

Рен склонил голову, внимательно слушая, и, глядя на них, интимно шушукавшихся во главе стола, я поняла, что есть на свете нечто, чего я хочу гораздо больше, чем Ожерелье, Шарф и Золотой плод. Больше, чем амлует, больше, чем Фаниндру, и даже больше, чем судьбу Дурги.

Я хотела Рена.

Это понимание обрушилось на меня, как ураган. Я и раньше ревновала, когда он танцевал с Нилимой и другими девушками на вечеринке, но тогда в глубине души я все равно знала, что это не мой Рен пустился во все тяжкие. Я понимала, что мой Рен потерял память и забыл меня. Но сейчас во главе стола сидел самый что ни на есть мойРен – и шептался с другой женщиной! Этого я не могла вынести. Я чувствовала, что разрываюсь пополам. Мой мир трещал по швам с такой скоростью, что даже Волшебный шарф не успел бы его залатать.

Уронив голову на руки, я уставилась на нетронутую еду в своей тарелке. Запах корицы и шафрана ударил мне в нос. Кишан спросил, хорошо ли я себя чувствую, а когда я замотала головой, встал и отвел меня в мой шатер.