Судьба Шута

Прилкоп мягко положил руку мне на плечо.

— Твое присутствие тревожит его. Он ощущает твое беспокойство. Он лучше отдохнет, если ты уйдешь.

Неожиданно Олух негромко пробормотал:

— Нам нужно домой. Я хочу домой.

Шут напугал меня, когда хрипло произнес мое имя:

— Фитц.

Я тут же подошел к нему с чашкой воды. Он не хотел пить, но я настаивал. Когда он отвернул лицо в сторону, я убрал чашку.

— Ты хочешь чего-нибудь?

Его глаза лихорадочно горели.

— Да. Я хочу, чтобы ты вернулся домой.

— Он сам не знает, что говорит, — сказал я Прилкопу. — Я не стану его слушать.

Шут сделал глубокий вдох и с трудом заговорил:

— Нет, знаю. Я знаю, что говорю. Возьми Олуха. Возвращайтесь домой, оставь меня здесь. — Он раскашлялся и жестом попросил воды.

Сделав насколько маленьких глотков, он глубоко вздохнул. Я помог ему опуститься на постель.

— Я не оставлю тебя здесь, — обещал я Шуту. — Мы пробудем здесь столько, сколько потребуется. Ни о чем не беспокойся. Я буду рядом.

— Нет. — Он был раздражен, как это часто бывает у больных. — Выслушай меня. Я должен остаться. Здесь. На время. С Прилкопом. Я должен осознать… когда я, где я… мне нужно… Фитц, он может мне помочь. Он знает, что от этого я не умру. Пришло время моего изменения. Но то, что мне необходимо понять, я должен понять в одиночестве. Некоторое время я хочу побыть один. Подумать. Ты понимаешь. Я знаю. Я был тобой. — Он потер лицо тонкими пальцами. Сухая кожа слоями слезала с него, под ней была новая, более темная. Шут перевел взгляд на Прилкопа. — Он должен уйти, — сказал он, словно Прилкоп мог меня заставить. — Он нужен дома. И ему нужно домой.

Я сел на пол возле его кровати. Я и в самом деле понимал. В моей памяти всплыли долгие дни моего выздоровления после того, как я столько времени провел в темнице Регала. Я вспомнил неуверенность, которой был охвачен. Пытки унижают человека. Не выдержать испытаний, кричать, молить о пощаде, обещать… Человек не в силах простить такие вещи, если сам через это не прошел. Шуту необходимо время, чтобы заново осознать, кто он такой. Я не хотел, чтобы Баррич задавал мне тысячи вопросов; я даже не хотел, чтобы он проявлял заботу и доброту. На каком-то инстинктивном уровне он это понимал и позволял мне подолгу сидеть и молча смотреть на луга и гору. Было трудно признать, что я человек, а не волк: еще труднее — что остался самим собой.

Шут вытащил тонкую руку из-под одеяла и неловко похлопал меня по плечу, а потом его пальцы скользнули по моей заросшей щеке.

— Отправляйся домой. И побрейся, когда доберешься туда. — Он слабо улыбнулся. — Дай мне отдохнуть, Фитц. Просто отдохнуть, ничего больше.

— Хорошо. — Я попытался убедить себя, что Шут меня не отвергает. Повернувшись к Олуху, я сказал: — Что ж, мы вернемся домой. Одевайся потеплей, но ничего не бери с собой. Еще до наступления ночи мы будем в Баккипе.

— И снова будет тепло? — нетерпеливо спросил Олух. — И там будут всякие вкусные вещи? Свежий хлеб и масло, молоко и яблоки, сладкое печенье и изюм? Сыр и ветчина? Сегодня вечером?

— Я постараюсь. А ты готовься. И передай Чейду, что мы отправляемся домой сегодня. А я скажу стражнику у ворот, что мы приплыли рано утром. Потому что ты замерз.

— Да, я замерз, — охотно согласился Олух. — Но никаких лодок. Ты обещал.

Я ничего ему не обещал, но все равно кивнул.

— Никаких лодок. Одевайся, Олух. — Я повернулся к Шуту. Он закрыл глаза. — Что ж, все будет так, как ты хочешь. Как и всегда. Я отведу Олуха домой. Меня не будет один день. В крайнем случае два. Но я вернусь с вином и едой. Чего бы ты хотел? Что тебе принести?

— У тебя есть абрикосы? — спросил меня Шут слабеющим голосом.

Он явно не понял, что я ему сказал.

— Я постараюсь принести абрикосов, — обещал я, хотя сомневался, что у меня получится.

Потом я убрал прядь волос, упавшую ему на лицо. Его волосы стали сухими и ломкими. Я посмотрел на Прилкопа. Он кивнул, отвечая на мою молчаливую просьбу. Перед уходом он накрыл одеялом хрупкие плечи Шута. Наклонившись, я коснулся лбом его лба.

— Я скоро вернусь, — поклялся я.

Шут ничего не ответил. Возможно, он уже спал. Я оставил его в пещере.

Прилкоп попрощался с нами, не выходя из пещеры.

— Присмотри за ним, — попросил я Черного Человека. — Я вернусь завтра. Он должен побольше есть.

Прилкоп покачал головой.

— Не так скоро, — предостерег он. — Ты и так в последнее время слишком часто пользовался порталами. — Он сделал движение рукой, словно что-то вытаскивал из своей груди. — Всякий раз портал что-то забирает у тебя, и если проходить сквозь него слишком часто, однажды он не выпустит тебя наружу.

Он заглянул мне в глаза, словно хотел убедиться, что я его понял. Я не разделял его точки зрения, но кивнул, чтобы успокоить.

— Я буду осторожен, — обещал я.

— Прощай, Олух. Прощай Изменяющий Шута. — Потом он кивком показал на моего друга и тихо добавил: — Я присмотрю за ним. Ничего другого никто из нас не сможет для него сделать. — А потом, немного смущаясь, он сказал: — Маленький человечек сказал «сыр»?

— Сыр. Да. Я принесу сыру. Столько, сколько смогу унести. А также чай, приправы и фрукты.