Судьба Шута

Я шел мимо них, зная о драконах гораздо больше, чем раньше, более того, я даже мог указать тех, что были сделаны Элдерлингами, и тех, что вырезала из камня группа Скилла из Шести Герцогств. Крылатый Олень был драконом Шести Герцогств — тут не могло быть никаких сомнений. Ну а тех, кто больше походил на драконов, сделали Элдерлинги. Конечно, я прежде всего подошел к Верити-дракону. Я не стал мучить себя, пытаясь вырвать его из объятий каменного сна. Однако снял рубашку и смахнул лесной мусор с его покрытого чешуей лба и мускулистой спины со сложенными крыльями. Синие оттенки Бакка тут же засияли в мерцающих лучах солнца, потом я протер каменную оболочку того, кто был моим королем. После всех выпавших на мою долю испытаний спящее существо показалось мне умиротворенным. Оставалось надеяться, что так оно и есть.

Ну а Шут, конечно, подошел к Девушке-на-Драконе. Когда я приблизился к ним, я увидел, что он застыл рядом, держа в руке корону. Другая рука покоилась на плече дракона, и я отметил, что наделенные Скиллом пальцы касаются каменного существа. Лицо Шута застыло, и он молча смотрел на фигуру прекрасной девушки, сидящей верхом на драконе. Ее золотые волосы спадали на плечи, лаская их крупными локонами. Ее кожа была подобна сливкам. На ней была охотничья куртка зеленого цвета, но ноги оставались голыми. Великолепный дракон с сияющей изумрудной чешуей обладал грацией спящей охотничьей кошки.

Когда я в последний раз видел девушку, она спала на спине дракона, обхватив руками его изящную шею. Теперь она сидела верхом на своем скакуне. Глаза девушки были закрыты, но она подняла лицо вверх, словно подставляя его солнечным лучам, которые ласкали ее щеки. Едва заметная улыбка притаилась в уголках ее губ. Раздавленные растения под ее скакуном показывали, что она летала совсем недавно. Она отнесла Шута на остров Аслевджал, а потом вернулась сюда, чтобы присоединиться к своим спящим соплеменникам.

Мне казалось, что я двигаюсь почти бесшумно, но Шут сразу повернул голову и посмотрел мне в лицо.

— Ты помнишь, как в ту ночь мы пытались ее освободить? — спросил он.

Я склонил голову. Мне стало стыдно, но я был тогда таким молодым и нетерпеливым.

— С тех пор я не раз сожалел об этом.

Тогда я коснулся ее Скиллом, рассчитывая, что сумею освободить девушку, но лишь заставил ее страдать. Он задумчиво кивнул.

— А ты помнишь, как коснулся девушки во второй раз?

Я тяжело вздохнул. Это произошло той ночью, когда я гулял по снам при помощи Скилла и видел, как Молли вышла за Баррича. А потом я оказался в теле Верити — в то время как он позаимствовал мое, чтобы зачать сына. Тогда я не знал, каковы его намерения. В больном теле старика я бродил по воспоминаниям каменного карьера. Бродил до тех пор, пока мы с Ночным Волком не наткнулись на Шута, который занимался запрещенным делом. Шут отсекал камень вокруг ног дракона, надеясь закончить его и освободить. Я пожалел Шута, так сильно он сочувствовал каменному существу.

Я прекрасно знал, что для оживления дракона мало труда резчика — необходимо отдать свои воспоминания и любовь, свою боль и радость. И тогда я положил посеребренные Скиллом руки Верити на каменную плоть Девушки-на-Драконе и отдал ей всю тоску и горечь моей короткой жизни, чтобы она могла получить собственную жизнь. Я отдал дракону свои воспоминания о бросивших меня на чужих людей родителей и те страдания, что перенес в руках Галена и темнице Регала. Я отдал эти воспоминания дракону, чтобы он с их помощью сумел создать свое «я». Я отдал девушке свое детское одиночество и ночные страхи. Отдал охотно и сразу почувствовал, как слабеет боль, хотя мир вокруг меня потускнел — как и моя любовь. Я бы отдал гораздо больше, если бы меня не остановил волк. Ночной Волк отругал меня, заявив, что не желает быть связанным с «перекованным». Тогда я не догадался, что он имел в виду. Теперь, после того как я видел воинов, служивших Бледной Женщине, я его понял.

И мне показалось, что я сообразил, зачем Шут сюда пришел.

— Не делай этого! — взмолился я, а когда он с изумлением посмотрел на меня, добавил: — Я знаю, что ты хочешь отдать воспоминания о пытках дракону. Девушка-на-Драконе может забрать их у тебя и навсегда сохранить, чтобы они больше не мучили тебя. Но за то, чтобы избавиться от боли, нужно заплатить высокую цену, Шут. Когда она притупляется и ты прячешь ее от себя… — Я замолчал, мне не хотелось, чтобы Шуту показалось, что я себя жалею.

— Притупляются и радости, — закончил он мою мысль, потом поджал губы и отвернулся.

Быть может, он пытается решить, что лучше? Готов ли он избавиться от ночных ужасов ценой радости от наступления утра?