Судьба Шута

В лагере развели два небольших костра. Воины Хетгарда поставили свои палатки чуть в стороне от остальных и разожгли собственный костер, словно заявляя богам, что они не хотят иметь с нами ничего общего и не должны разделить нашу судьбу.

Я больше не видел никаких признаков Черного Человека или места, где он мог бы спрятаться. Однако это лишь усилило мою тревогу. Когда мы спускались в лагерь, я заметил первую расселину в леднике, узкую извилистую трещину, через которую я легко перешагнул. Олух остановился, глядя в открывшиеся перед ним сине-черные глубины.

— Пойдем, — позвал я его. — До лагеря совсем недалеко. Я уже чувствую запах ужина.

— Здесь глубоко. — Он посмотрел на меня. — Пиоттр был прав. Оно может проглотить меня, раз — и все! — Он отступил от трещины.

— Нет, не может. Все в порядке, Олух. Она не живая, это всего лишь трещина во льду.

Олух сделал глубокий вдох и раскашлялся. Когда приступ прошел, он сказал:

— Нет. Я пойду обратно.

— Олух, ты не дойдешь. Скоро стемнеет. Это всего лишь трещина. Переступи через нее.

— Нет. — Он покачал головой на короткой шее, задевая подбородком о ворот. — Опасно.

В конце концов я вернулся к нему и взял за руку, чтобы убедить идти дальше. Я едва не упал, когда он неловко прыгнул вперед. Пока я пытался сохранить равновесие, мне вдруг ярко представилось, как я падаю вниз, пытаясь ухватиться за гладкий лед. Олух почувствовал мой страх и утешил меня:

— Вот видишь, я же говорил, что это опасно. Ты едва не упал туда. И чуть не умер.

— Давай лучше пойдем в лагерь, — предложил я. Как принц и обещал, нас ждала горячая еда. Риддл и Хест уже успели поесть и негромко беседовали с Лонгвиком, капитан распределял ночные дозоры. Я усадил Олуха возле костра на свой мешок и принес нам обоим еду, которую раздавал Дефт. На ужин была похлебка из солонины. Не слишком вкусная — повару пришлось поторопиться. Я улыбнулся — прошло совсем немного времени, а я успел привыкнуть к роскошной кухне Баккипа. Быстро же я разучился обходиться скудным рационом стражника. В моей жизни не раз случалось так, что мне и вовсе нечем было утолить голод вечером после долгого трудного дня. Я откусил еще немного мяса. Однако воспоминания не сделали жесткую пищу вкуснее. Я бросил незаметный взгляд на Олуха, ожидая очередных жалоб. Но он устало смотрел в огонь, поставив миску на колени.

— Тебе нужно поесть, Олух, — напомнил я ему, и он с недоумением повернулся ко мне, словно только что проснулся. Миска соскользнула с его колен, но я успел ее подхватить и вернуть Олуху.

Он немного поел, но без обычного аппетита, часто останавливаясь из-за приступов кашля. Я торопливо прикончил свою порцию и встал, оставив Олуха жевать и смотреть в огонь гаснущего костра.

Чейд и Дьютифул расположились у другого костра вместе с обладателями Уита. Они о чем-то беседовали, иногда даже смеялись, и я им немного позавидовал. Я не сразу заметил, что Шута среди них нет. Пиоттра и нарчески также нигде не было видно. Я посмотрел в сторону их шатра. Там было темно и тихо. Неужели они спят? Что ж, быть может, нам лучше последовать их примеру. Я не сомневался, что Пиоттр поднимет нас рано утром.

Наверное, Чейд заметил, что я стою на границе света, падающего от костра. Он встал и направился в темноту, словно хотел облегчиться, а я бесшумно последовал за ним. Мы стояли в глубокой тени, и я негромко проговорил:

— Меня беспокоит Олух. Он выглядит каким-то рассеянным. И у него постоянно и резко меняется настроение — от раздражения к страху, а потом к восторгу.

Чейд задумчиво кивнул:

— На этом острове присутствует нечто… не могу его назвать, но оно меня притягивает. Я ощущаю беспричинный страх и тревогу. А потом неприятное чувство исчезает. Кажется, земля говорит со мной при помощи Скилла. И если она способна обратиться ко мне, с моим скудным талантом, то какое воздействие она оказывает на Олуха?

Он вновь с горечью говорил о слабости своего Скилла.

— С каждым днем твой Скилл становится сильнее, — заверил я Чейда. — Но в данном случае ты прав. Я тоже весь день ощущал растущую тревогу. Впрочем, со мной такое случалось и раньше. Вот только здесь тревога выглядит какой-то размытой. Возможно, дело в воспоминаниях, заключенных в камне.

Он вздохнул.

— Откуда нам знать. И мы ничего не можем сделать для Олуха — лишь позаботиться о том, чтобы он поел и поспал.

— Он становится сильнее в Скилле.

— Я и сам заметил. На его фоне мои скромные способности кажутся ничтожными.

— Время, Чейд. Все придет, если ты проявишь терпение. Для человека, который начал так поздно, ты делаешь прекрасные успехи.