Судьба по-русски

Уместны ли, думал я, при такой режиссерской задаче вместо вырвавшегося из груди стона – истерика, вместо тихо произнесенного слова «надо» – пафосный призыв, вместо осторожно преодолевающих в себе страх подростков, сбрасывающих с крыши дома зажигательную бомбу, – «героическая» поза?..

Нет! Такие краски для этого фильма были не только неуместны, но и вредны!

«Дом, в котором я живу» – картина тихая, но в ней такая бездонная глубина и мощь русского характера! Я благодарен судьбе, что прошел через «слушай свое сердце, Женя».

Лев Александрович Кулиджанов более двадцати лет руководил Союзом кинематографистов СССР. И теперь, спустя более десяти лет после шумного, «революционного» Пятого съезда, я все отчетливее вижу, какой мы лишились тишины, тишины содержательной. Той тишины, в которой за внешним спокойствием кипела жизнь, и была одна цель – еще выше поднять уровень нашего киноискусства.

Творческая молодежь стремилась в Союз кинематографистов. Тянулась, как в школу, – за познаниями, за возможностями совершенствовать свое мастерство. Регулярно обсуждались новые фильмы, шли жаркие дискуссии. И пусть в этих спорах сталкивались мнения порой прямо противоположные, но зато высекались искры, – а от них-то и разгорался и горел огонь искусства. На эти обсуждения приглашались выдающиеся критики и киноведы, режиссеры и драматурги…

Союз кинематографистов привлекал для своей работы лучших, опытнейших, талантливейших практиков и теоретиков кино. В той «тишине» Союза чувствовалось уважительное отношение к личности художника, к неповторимости его стиля… Это была атмосфера от сердца Льва Кулиджанова…

Пятый съезд взорвал эту содержательную тишину. Выплеснулась истерия! И какая! Один из ретивых реформаторов, вцепившись в края трибуны, прогорланил:

– Эту трибуну надо развернуть в обратную сторону! – Тут он театрально, словно поворачивая пулеметную турель, обернулся в сторону президиума, где сидели убеленные сединами кинематографисты старшего поколения. Ядовитая брань обрушилась на них…

Досталось на съезде и мне – за то, что фильмы «Особо важное задание» и «Победа» были удостоены всесоюзных премьер. Будто я сам просил об этом, сам организовывал подобные мероприятия. Ну ладно, так обошлись со мной. Но как унижали Сергея Федоровича Бондарчука! Спасибо Никите Михалкову: кажется, он один услышал свое сердце – выступил в защиту нашего выдающегося режиссера…

И все же на съезде секретариат Союза кинематографистов «расстреляли»! Всех!..

Что побудило тогда наших шумных коллег к такому буйству?.. Этот вопрос я все чаще задаю себе, прислушиваясь к сердцу. Сейчас та прежняя боль почти утихла, потому могу ответить спокойно: «Хотели сделать как лучше, еще лучше, а получилось…» Ничего не получилось…

Сочувствую самым ретивым «прорабам киноперестройки»: отшумели они свое, накричались, наниспровергались, и никто из них за это время так ничего достойного не поставил и не написал… Может, дело не в тех седовласых мастерах из президиума?.. Жаль истраченной в пустоту энергии… Ушла она в никуда… Разрушая, ниспровергая, нельзя ничего создать…

Шумно в Союзе кинематографистов и сейчас… Но все эти трескучие разговоры, в сущности, только об одном – деньги, деньги… Так что шумят под финансовую сурдинку. Какие там творческие обсуждения… Шуметь не о чем, потому и шумят… «Можно молчать о великом и кричать ни о чем»… Мудрые слова…

Растеряны наши деятели кино… Все ждут, как поведет дело творческого Союза Никита Михалков – новый его руководитель. Если его сердце бьется так, как билось тогда… И если он его слышит… Есть основание надеяться, что на нашей кинониве установится содержательная тишина и заколосится богатый урожай… Но одного сердца, пусть и энергичного человека, мало…

Эти мысли пришли мне в голову накануне 75-летия Льва Александровича Кулиджанова.

А на вечере в честь юбиляра в зал понеслась песня из его негромкого кинофильма «Дом, в котором я живу»: зазвучал голос незабвенного Коли, Николая Рыбникова:

Тишина за Рогожской заставою.

Убийство

В марте 1994 года разнесся слух: «Юматов убил человека!» В народе шли суды-пересуды, высказывались догадки, предположения… Кто говорил об этом с осуждением, кто с сочувствием… «Народный артист – убийца!», «Невероятно, но это случилось…», «Быть такого не может!..»

«Комсомольская правда» обратилась ко мне:

– Евгений Семенович! Убийство, совершенное Георгием Юматовым, потрясло всех нас. Трудно поверить в это… Не могли бы вы, зная близко Георгия Александровича, высказать свое отношение к случившейся трагедии?

Вот что тогда, по горячим следам, я надиктовал газете:

«…Юматов – отчаянный патриот с высочайшим чувством национального достоинства. Он, как и многие из нас, никогда не откажется от своих героев. Знаю, как он вздрагивал при одном неосторожном слове об актерах-ветеранах и готов был броситься в драку…»

Василий Лановой тоже высказался в той же газете: