Судьба писателя Л Добычина

Я позволилъ сhбе переслать на Ваше разсмотрhнiе нhсколько беллетристическихъ издhлiй и очень прошу Васъ, если Вы не найдете этого ненужнымъ, дать мнh о нихъ Вашъ отзывъ.

Л. Добычинъ.

Брянск, Губпрофсоветъ.

30 мая 1924" 3*.

______________

* 3 Ответное письмо Кузмина мне неизвестно. Он либо вообще ничего не ответил, либо высказал о рукописи отрицательное суждение. В одном из писем Добычин, скорее всего имея в виду этот эпизод, назвал Кузмина гордецом.

Как и его произведения, письма Добычина и внешне своеобразны: чаще, чем мы привыкли, он ставит ударения - порой чтобы избежать двусмысленности, порой в малоизвестном для читателя слове, порой как бы исправляя неверное произношение, порой - явно иронически; он часто подчеркивает слова и фразы или выделяет их печатными буквами, многие слова начинаются с заглавных букв - тут тоже целая гамма возможных смысловых оттенков, от сатирического до возвышенного.

...В 1934 году Добычину удалось наконец перебраться в Ленинград. Союз писателей дал ему комнату (Мойка, 62). Здесь он очень сблизился с соседом, молодым рабочим Александром Павловичем Дроздовым (в письмах именуется Шуркой). Дроздову посвящен "Город Эн".

Рассказ "Дикие", который мы публикуем, даже подписан двумя фамилиями: Добычина и Дроздова. Впрочем, и И. И. Слонимская, и М. Н. Чуковская, и Л. Н. Рахманов, у которых я справлялся, весьма скептически отзывались о литературных возможностях добычинского приятеля. А В. А. Каверин на мое письмо ответил так: "Дроздов был сосед Добычина по квартире и ничего написать он не мог. Добычин был привязан к нему и вследствие этой привязанности поместил эту фамилию рядом со своей".

Не исключено, что "Дикие" в какой-то степени основываются на рассказах А. Дроздова (незадолго до смерти Л. Добычин закончил повесть "Шуркина родня", которую безрезультатно предлагал в несколько мест; рукопись эта, к сожалению, пока остается недоступной). Что же касается собственных деревенских впечатлений Добычина, то о них, например, говорится в одном из печатаемых писем, да и по рассказам видно, что писатель знал деревню не понаслышке.

Но тучи уже сгущались над Добычиным. Вот его письмо к писательнице М. Шкапской - крик о помощи, смертельная тоска...

"Дорогая Марья Михайловна.

Если у вас найдется время, напишите мне немножко.

Следовало бы извиниться, что я обращаюсь с этим к Вам, и прочее, но я думаю, Вы это примете без извинений.

Мне как-то очень неспокойно, хочется немножко жаловаться, а народу мало.

Кланяюсь Вам. Л. Добычин".

За несколько дней до известной статьи "Сумбур вместо музыки" ("Правда" от 28 января 1936 года) в Доме писателя состоялось первое заседание дискуссионного клуба прозаиков, посвященное "Городу Эн". Добычина уже ругали, но топором еще никто не размахивал.

Что сказал о своей книге сам автор, "Литературный Ленинград" не пишет, но оценивает: "Сообщение его было весьма дискуссионным". Пытался как-то прикрыть писателя М. Слонимский: "Добычин взял материал, уже отработанный в литературе, и показывает его новыми приемами. Но я не отношусь к этому как к формальному новаторству". К. Федин отметил, что книга "сделана еще более виртуозно", что "автор нашел гармонию между своей манерой и материалом", однако, впадая в противоречие с самим собой, подвел такой итог: "Добычину надо бежать от своей страшной удачи... Книга Добычина действует как художественное произведение. Но когда прочитаешь эту книгу, остается чувство неудовлетворенности. В каждом отдельном эпизоде книги - разительная реалистическая сила. Но сложенные вместе, они перестают действовать". (Кстати, за несколько лет до этого Федин отметил талант Добычина в одном из своих зарубежных интервью.)

Вскоре после дискуссии, 9 февраля 1936 года, Добычин отправляет заказное письмо М. Л. Слонимскому в Минск, куда тот поехал на пленум правления Союза писателей СССР.

"Дорогой Михаил Леонидович. Вчера вечером Коля Степанов сообщил мне по телефону, что ему только что позвонил Лозинский и объявил, что вычеркивает из сделанной Колей Степановым рецензии (для "Литерат. Соврем.") на "Город Эн" все похвальные места, так как имеется постановление бюро секции критиков эту книжку только ругать. Рецензия, по словам Коли Степанова, была составлена очень осторожно, и похвалы были очень умеренные и косвенные, так как К. С. приблизительно предвидел, где будут зимовать раки.

Я бы относился ко всему этому с коленопреклонением и прочим, если бы знал, что это делается с какой-то точки зрения или какой-то высоты, но вся тут высота-то - высота какого-нибудь <...> и точка зрения - его левая нога.

Очень прошу Вас поговорить с московскими людьми, которых Вы увидите, и выяснить, действительно ли следует в этом отношении осенить себя крестным знамением, как выразился в 1861 году митрополит Филарет, и призвать благословение божие на свой свободный труд, залог своего личного благосостояния и блага общественного,- или возможны какие-нибудь вариации.

Кланяюсь.

Ваш Л. Добычин".