Судьба некроманта

— Иди к эльфам. У них аванпост. Мы давно уже работаем в некоторых мирах, проводя различные опыты и эксперименты. С этой расой нам удалось договориться, и они предоставили нам помещение и охрану, в обмен на некоторые изобретения, лекарства и другие безделушки. Как доберешься до королевства, спроси Арчибальда. Это знак и одновременно пропуск для членов нашей экспедиции. Парни с деревьев пропустят тебя безоговорочно.

— А если не скажу пароль?

— Стрелами нашпигуют. Эльфы ведут достаточно замкнутую жизнь, и если бы не первичное бестелесное перемещение, я бы с тобой не разговаривал.

— Погоди, — нахмурился я. — Твой Арчибальд может переходить из реальности в реальность?

— Может, но для этого нужно очень сильно постараться. Раньше наши устройства в этом мире работали на гелио — магнитных реакторах, но запас энергии восстановить теперь нельзя, а эта цивилизация недостаточно развита, чтобы построить энергостанцию, выдающую нужную мощность. По факту у него всего две попытки.

— И последний вопрос. Похоже, я совсем запутался во времени. Я родился триста лет спустя. Ты из будущего парень?

Горт тяжело вздохнул и нажал на пару кнопок. Аппарат под его ногами загудел и призывно замигал кристаллами. В воздухе запахло озоном.

— Ты так ничего и не понял. — На губах путешественника — ученого появилась печальная улыбка. — Время, это относительная величина, впрочем, как и место. Арчибальду может быть сто лет, а может быть и тысяча. Все субъективно. Будущего не существует. Нельзя переместиться из того, что еще не произошло, и самое главное, это понятие модели параллельных вселенных. Это что — то вроде оси, на которую нанизаны колеса. Каждое колесо находится в постоянном движении, и при переходе из одного мира в другой, при нужных расчетах, ты можешь попасть хоть на обед к Цицерону, хоть в желудок тираннозавра. Доберешься до моего человека, он тебе на пальцах растолкует. Он по таким штукам специалист.

10. Дорога к эльфам

Как не крути, все дороги вели к длинноухим, и на следующий день, едва позавтракав и приведя себя в божеский вид, мы двинулись в путь. Лагерь разбойников я покидал без сожаления. Ну, не было там тех удобств, которые так ценит наш обыватель, да и романтизмом Шервудского леса и благородством тут и не пахло. Представьте себе сборище мужиков, которые моются реже чем стирают одежду, а та, похоже, становится чистой только после того как тебя насильно окунут в прорубь. Я постоянно удивлялся, как с такой антисанитарией тут не гуляет бубонная чума. В воздухе стоял непередаваемый запах, вокруг пищи вились мухи, и только лошади разбойников пребывали в относительной чистоте. Если становилось совсем туго, банда просто перебиралась на другое место. Площадь леса это позволяла.

Лесная дорога принесла облегчение. Ощутимый холод я компенсировал флягой с местной брагой, которую Зверобой лично презентовал мне при отбытии, и с каждым глотком становилось теплей, и спокойней на душе. Лошадки бодро шли вперед, Коба пристроившись в седле, позади меня что — то напевал на гномском. Фалько был молчалив, впрочем, так же, как и Сатана, который трусил рядом в своем истинном инфернальном облике, иногда громыхая костяными пластинами на шее и спине. Как Сатана угадывал, кто может попасться на пути, не решусь сказать. Едва только слышался скрип колеса или людской голос, он превращался в здорового котяру, а затем, когда мимо нас прокатывал очередной вестовой, или путник, спешащий по своим делам, инфернальная зверюга перекидывалась в свой истинный облик. Вся эта метаморфоза на опережение, его очень веселила.

Скажу честно, лесная прогулка была абсолютно неинтересна. Мы проезжали мимо телег, пеших и конных путников, а пару раз мимо нас на полном скаку проносились королевские конники, которые, к слову, не обратили на нас не малейшего внимания. Трудности начались едва мы вышли из леса. Тракт упирался в широкую реку, и чтобы ее пересечь, требовалось заплатить за переправу паромщику. Рядом с его сторожкой скучали с десяток пехотинцев, завернувшихся в серые походные плащи и хмуро поглядывающих из — под козырьков меховых шапок, возглавлял их примечательный командир, дородный лысый дядька с огромным брюхом и длинной иссиня — черной бородой, заткнутой за широкий кожаный пояс. Он восседал на стуле, невесть откуда принесенном в эту глухомань, и придирчиво осматривал подорожные всех желающих переправиться.

Остановившись в паре десятков метров, за пригорком, так чтобы нас не увидели вояки, мы решили обсудить ситуацию.

— Может, обойдем? — Коба соскочил с коня, да так резво, что я испугался, как бы незкорослик не сломал себе шею. Приземлившись по кошачьи, на все четыре конечности, гном резво поднялся, вытащил из своей бездонной сумы карту и, разложив ее на земле, принялся водить пальцем по бумаге, что — то бормоча себе под нос.

— Откуда карта? — Охнул я, слезая с коня. Остановка пришлась как нельзя кстати. Зад и икры болели от долгого нахождения в седле, и у меня была буквально физическая потребность размяться.