Судьба найдет на сеновале

– Экая ты быстрая… Откуда такая шустрая да правильная взялась? Не видела я тебя раньше. Проходила мимо и выводы сделала? Женька хорошая мать, деток любит. Квасить начала, когда Машка, сестра ее, погибла. Раньше-то не прикасалась к спиртному. Да и сейчас пьет не каждый день, неделю в месяц самогонкой наливается, потом трезвая ходит. Горе у ней, а обвыкнется и отвернется от бутылки. Ступай себе лесом, без тебя разберемся. Ишь, разбежалась, малышей отнять! Ничего, вырастут. Не они первые, не они последние. У нас тут не Москва, в любой избе ребятенку супу нальют и кусок хлеба протянут. Это вы в своей столице тока о себе думаете, все злые, хуже диких зверей. Мотай отсюда, пока граблями по башке не получила…

Кротова замолчала. Потом посмотрела на меня и закончила свой рассказ:

– Вот какую историю я узнала, Иван Павлович. Елена Браткина боялась, что тетя Аня, ее соседка и будущая свекровь, вспомнит, как на самом деле развивались события, сообразит, что не стреляла в мужа, поэтому усиленно кормила мать Артема таблетками. А тот безжалостно засунул родительницу в дом престарелых, к полусумасшедшим больным.

– Заберите меня отсюда, – взмолилась Анна Сергеевна, – скажите Теме, что я психически совершенно здорова и ни в чем не виновата. Хочу жить на свободе.

– Наталья, вы не пытались связаться с Артемом Брагиным? – уточнил я.

Психолог погладила Плотникову по плечу.

– Позавчера только приехала из Плавска. То есть совсем недавно все это выяснила. Сегодня пришла в пансион, изложила своей подопечной сведения. Мы стали думать, как дальше действовать, и тут вы появились.

– Вас нам господь послал, – зашептала Анна Сергеевна. – Помогите! Объясните сыну… пусть…

Старушка тихо заплакала.

– Не волнуйтесь, – сказал я, – мы непременно во всем разберемся. Очень вас прошу, больше никакой самодеятельности. Начнете действовать – будет плохо. Анна Сергеевна, ведите себя спокойно и ждите, больше не говорите, что никого не убивали и тому подобное. А вы, Наталья, немедленно уходите отсюда, езжайте к метро. Встретимся там и отправимся к Максиму Воронову, который руководит расследованием. Придется вам повторить ему то, что рассказали мне.

– Готова с утра до вечера одно и то же талдычить, лишь бы Анне Сергеевне помочь! – воскликнула Кротова.

* * *

Домой я вернулся очень поздно. Забыв поужинать и принять душ, рухнул на кровать и мгновенно заснул.

Разбудил меня странный звук, то ли скрип, то ли скрежет. Я встал, хотел надеть брюки, рубашку, но потом решил, что хватит мне бродить по дому при всем параде, накинул халат, надел носки, вышел в коридор и остановился. Возле двери гостевой спальни громоздилось нечто огромное. Сначала я не сообразил, что это такое, но через секунду понял – новый диван.

– Шарлотта, – крикнул я, – ты где? Что происходит?

– Тут я, «Базилио» выпиховываю! – завопила из комнаты гостья.

– Выпихиваю, – машинально поправил я. – Дорогая, прости, не понял, чем ты занимаешься?

– Дядя Ваня, иди сюда, – попросила Лота.

– И рад бы войти, но вход загорожен, – пояснил я.

– Залазь на «Базилио», пройди по нему, – посоветовала девушка.

Идея не показалась мне удачной, но, похоже, иначе в спальню, временно занятую гостьей, не попасть. Сняв тапочки, я влез на обтянутые гобеленом подушки и вскоре стоял около Шарлотты.

– Ой, дядя Ваня, – захихикала та, – ну просто ваще!

– Что тебя развеселило? – не понял я.

Лота показала пальцем на мои ноги.

– Ты в носках!

– Конечно, – кивнул я, – ничего удивительного.

– И в халате, – давилась смехом дурочка. – Почему мужчины всегда их на лапы натягивают? У Машки Пенкиной муж даже спать так ложится, не снимает.

Я решил не реагировать на глупый вопрос и спросил:

– По какой причине диван находится в дверном проеме?

Шарлотта сдула с лица прядь волос. Несмотря на ранний час, она успела напудрить мордочку и намалевать на ней кирпичный румянец. Веки голубых глаз девушки, окруженных частоколом густо покрытых тушью ресниц, были сегодня опять набрякшими. Меня почему-то царапнуло беспокойство. Я попытался понять, что вызвало чувство тревоги, и наконец сообразил, почему забеспокоился.

– Милая, что ты сотворила с глазами?

– А чего? – хихикнула глупышка.

– Они же у тебя карие, а сейчас вдруг голубыми стали, – продолжил я удивляться.

Шарлотта потупилась.

– Линзы воткнула. Алиска сказала, что мужиков надо удивлять, то такой, то эдакой ходить. Загадочной.

– Вынь немедленно! – приказал я. – Зрение испортишь.

– Ладно, – не стала спорить дуреха.

Затем подошла к комоду, открыла ящик, достала оттуда коробочку и повернулась ко мне спиной. Через несколько секунд вернулась назад и сказала:

– Все!

Но я не успокоился.

– Дорогая, нельзя использовать такое количество краски, это сильный аллерген. У тебя лицо отекло, это нехороший признак. Дай коже отдохнуть.