Судьба найдет на сеновале

– Кольку ищешь? Ты не первая с пузом, вчера одна уже тут сопли лила. Усвистел ваш красавчик, жена увезла Николая вон из города. Куда, не сказала, трешка продана. Видать, Лариса не хочет, чтоб ее благоверный алименты всем своим подстилкам платил. В другой раз, когда с чужим мужиком спать соберешься, думай головой, а не другим местом. Так вам, шалавам, и надо!

Пришлось Маше рожать. С деньгами у нее стало совсем плохо. А потом и вовсе пришла беда: предприятие, где молодая мать трудилась, закрыли, а другой работы в городишке не было. Прорыдав неделю, несчастная решила поехать в Москву и попросить помощи у Елены. Это был шаг отчаяния, больше ей не к кому было обратиться, сестра Женя тоже сильно нуждалась.

Где живет подруга, Мария понятия не имела, номера мобильного не знала, зато помнила: в журнале писали, что муж Ленки – владелец холдинга «Домгор». Поэтому она приехала в центральный офис фирмы, поднялась на десятый этаж и сказала секретарше, охранявшей кабинет шефа:

– Мне нужно поговорить с Внуковым.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросила девушка.

– Мария Рязанцева, – смутилась посетительница, – я по личному вопросу.

Помощница босса улыбнулась.

– Запишу вас на прием, через полтора месяца приходите.

– Нет, – заволновалась Маша, – мне сегодня надо.

– У Трофима Николаевича плотная запись, ни минуты свободной на много дней вперед, – попыталась отфутболить ее секретарша. – И сейчас его нет в России.

– Мне очень надо, – тупо повторила Рязанцева. – Я живу не в Москве, остановиться негде.

– Но ведь я не могу отказать в приеме тому, кто намного раньше вас изъявил желание встретиться с господином Внуковым и терпеливо ждет аудиенции. Предоставить вам чужое время невозможно, – подчеркнуто вежливо продолжала секретарша. – И, повторяю, глава фирмы за границей.

– Ладно, – дала задний ход Маша, – вообще-то мне нужна Лена Браткина, его жена. Мы с ней подруги детства, дайте ее мобильный.

Догадываетесь, что ответила церберша у двери?

Рязанцева настаивала, секретарь увещевала настырную посетительницу, потом пообещала вызвать охрану. Мария заплакала и крикнула:

– Можете меня расстрелять, с места не сдвинусь!

И тут дверь кабинета распахнулась, в приемную вышли трое мужчин в дорогих костюмах. Маша сразу узнала среди них Трофима и кинулась к нему с воплем:

– Помогите!

Внуков отшатнулся.

– Что такое? Ольга, наведи порядок.

– Сейчас ее выведут, – пообещала секретарша. – Простите, я сто раз объясняла…

Рязанцева не дала ей договорить, топнула ногой и заорала:

– Или вы сейчас выслушаете меня, или я всем-всем расскажу правду о Елене Браткиной! Я ее распрекрасно знаю, мы с детства дружили! Вышвырнете меня на улицу – пойду в газету, все расскажу им! Пожалеете тогда, да поздно будет!

В приемную вбежали охранники, один из них схватил Машу, но Внуков резко приказал:

– Отпустите девушку. Похоже, у нее что-то серьезное случилось. Заходи!

Маша вошла в кабинет. У нее от возбуждения тряслись ноги, а тщательно продуманный ночью план беседы с мужем бывшей подруги улетучился из головы. Рязанцева посмотрела на Трофима и ляпнула:

– Ваша жена убила Юрия Николаевича Плотникова и подставила Анну Сергеевну, мать Артема. Если вы мне не поможете, на весь мир о ее преступлении раструблю.

– Давай поговорим спокойно, – предложил Внуков. – Садись, не кричи. Если хочешь, чтобы тебя услышали, надо не орать, а шептать. Изложи проблему.

Маша упала на стул и принялась рассказывать про великую любовь Лены к Артему, про смерть его отчима, про то, как Брагин забрал у Браткиной деньги и купил квартиру, а потом женился на другой… Одним словом, выложила все, что знала о подруге.

Внуков ни разу не перебил Рязанцеву, а когда та замолчала, осведомился:

– Ну, и что ты от меня хочешь?

– Нам с сыном есть нечего, – всхлипнула Маша. – Устройте меня на работу в Москве, купите нам маленькую квартиру, и я больше никогда вас не побеспокою.

Хозяин кабинета хмыкнул:

– Ого! Сейчас я не готов обсуждать проблему. Мария, вас отвезут в нашу гостиницу, покормят. Сходите в баню, расслабитесь, переночуете в комфортных условиях. Завтра в девять жду вас здесь.

На следующее утро Маша опять сидела напротив Внукова и услышала его спокойную речь:

– Госпожа Рязанцева, у вас есть запись разговора с Еленой, где она признается в убийстве? Нет? Тогда почему я должен вам верить? Моя супруга утверждает, что вы еще в школе отличались умением виртуозно лгать. Смерть Юрия Николаевича Плотникова признана суицидом. Дом, где жили Браткина и Брагин, разобрали. Отец Елены, бывший начальником милиции в то время, скончался. Анна Сергеевна состояла на учете у психиатра. Вы помните, когда подруга приезжала к вам с рассказом о якобы совершенном ею по неосторожности преступлении? Число назовете?

– Конечно, – отрубила Маша и назвала дату.

Внуков улыбнулся.