Судьба. На острие меча

Никто и ничто не могло испортить этот праздник жизни. Никто, кроме…

— Вкусно? — Терм нагло улыбнулся. Причем, как мне показалось, вполне дружелюбно.

Я, вздрогнув от неожиданности, подавилась. Камерлинец присел на корточки. Было видно, что сейчас он расхохочется.

— Изверг, — прокашляла я.

— Кто? — он улыбнулся ещё дружелюбнее, — я?

— Ты, кто же ещё. И, кстати, что ты здесь делаешь? — снова принявшись за земляничку, поинтересовалась я.

— А ты?

— А то не видишь — ем.

Он сунул ягоду в рот:

— Я тоже, — и замер с блаженным выражением лица. Ничто не предвещало беды… — Тьфу! — Терм скривился от отвращения.

Я рассмеялась:

— Кислая?

— Хуже — клоп.

Я уже хохотала. Через минуту мы смеялись вместе. Странно, лучшая воительница Рустании и камерлинец… Я посмотрела на него и окончательно сникла. Терм продолжал смеяться и лишь мгновением спустя, обратив внимание на моё лицо, замолчал. Веселье в его глазах потухло, уголки губ опустились вниз, но он всё же вновь улыбнулся. На этот раз насмешливо.

— Сейчас ты был настоящий, — шепотом сказала я. — Сейчас…

Его улыбка исчезла:

— В смысле?

Я не хотела ничего пояснять, он поймёт всё и так. Камерлинец больше ни о чём не спрашивал, а только тупо молчал, уставившись в землю.

— Терм, — я замялась, — Ты никогда не упоминал своих родителей. Где они? Где твои родители, Терм?

— Погибли, — он отвел взгляд.

— Прости, — я зря задала этот вопрос. Спутник окончательно погрустнел, теперь у него не хватало сил даже на насмешку.

— Пойдем в лагерь. Уже вечереет. Скоро нас начнут искать, к тому же необходимо выспаться, завтра может быть очень трудный день.

Я согласно кивнула. Термарель встал, подал мне руку и больше не сказал ни слова.

Когда мы пришли в лагерь, он остался стоять возле тюков с товаром. Я же поспешила к своему Верному. Все-таки тяжело быть самой собой, когда от тебя требуется совершенно обратное…

— А ты? Когда ты снимаешь маску? — донеслось мне вдогонку.

Я обернулась. Камерлинец как ни в чём не бывало поправлял лямки у лежавшего под ногами баула.

* * *

К вечеру мы добрались до окраины Усманских болот. Здесь тракт разделился в первый раз: одна дорога повернула в обход, другая — прямая, как стрела — вела в болото. Широкая гать терялась за укрывающем даль туманом. Кони, постоянно всхрапывая, медленно ступали по осклизлым от плесени брёвнам. Я зябко поёжилась, но не от холода — где-то в глубине подсознания нарастало ощущение тревоги.

— Будет дождь, — едва слышно, себе под нос, пробормотал ехавший следом за мной Вексель.

Я недоуменно поглядела на небо. Ни облачка. Только клубились впереди белесые космы тумана. В поросшем кувшинками бочаге плеснула хвостом огромная рыба. Интересно, как ей удаётся добывать пропитание?

Вновь оглушительно шлепнуло. На этот раз звук раздался где-то далеко впереди, но ощущение было таким, будто кто-то изо всех сил ударил по воде огромной лопатой. Я вздрогнула. Взгляд снова коснулся небосклона. Он стал ощутимо темнеть, дунувший прямо в лицо ветерок принес ощутимую влажность, болотистую затхлость и смрад разлагающейся плоти. Окончательно стало не по себе. Настроение не улучшилось, даже когда порывы ветра разбросали по сторонам белесые лохмы укрывавшего болото тумана. Но разглядеть открывающуюся за ним перспективу было невозможно, внезапно рухнувший с небес дождь скрыл за собой всё пространство.

Зигзаг молнии впился с левой стороны гати. Воздух наполнился озоном, но так и не смог перешибить тяжёлого трупного запаха, идущего, казалось, со всех сторон. Рука сама собой потянулась к рукояти висевшего на бедре меча.

— Держать коней! — вопль мага перекрыл грохот раздавшегося грома, — оставаться на месте! Не сходить с…

Дальше я уже не слушала. Мгновенно соскочив с седла, для устойчивости широко расставила ноги и, удерживая коня за уздечку, застыла в ожидании. Пытаться действовать самостоятельно, когда абсолютно не понимаешь происходящего, было по меньшей мере глупо. Но то, что творившееся вокруг было не просто разгулом стихии, а несло в себе отзвук магических сил, я уже нисколько не сомневалась. С каждой секундой они усиливали свой натиск. Стена дождя стремительно приближалась. Крупные, тяжелые капли с грохотом барабанили по бревенчатому настилу всё ближе, и вскоре холодная влага накрыла наш маленький отряд непроглядной мглой. Гром гремел не переставая, извивающиеся плети молний беспрестанно били окружающее пространство, но ни одна не доставала гати и расположившегося на ней каравана. Они треща летели в нашу сторону, но когда до нас оставались считанные метры, словно ударялись о вставшее на пути стекло, отворачивались и били в мутную болотную жижу.

Стоявшая впереди вьючная коняшка сделала неосторожный шаг в сторону и, заскользив по настилу, будто тот внезапно накренился, плюхнулась в воду.

Жалобное конское ржание вывело меня из состояния ступора. Я кинулась вперёд и, ухватив за узду, потянула вверх всё глубже и глубже опускающееся в трясину животное.

— Брось, уйди от края! — грозу, шум ветра, стук дождя и конское ржание заглушил голос внезапно выросшего за спиной мага.