Судьба. На острие меча

— Нужно скорее уходить. Если Хозяин и Матка поймут, что часть их роя погибла, они сами выйдут на охоту, и тогда нам не поможет никакая магия.

Нахлестывая лошадей, мы поспешили дальше, прочь от забрызганной кровью, усеянной птичьими трупиками и перьями земли. Мы ещё долго, тревожно прислушиваясь и пристально всматриваясь в окружающее пространство, ждали неминуемого нападения. Но время шло, и по мере удаления от опасного места в душе появилась надежда, которая постепенно крепла. И пару часов спустя, когда ноздри перестали испуганно трепетать от запаха цветущей липы, мы наконец-то поверили, что сегодня нам суждено выжить.

Вновь вылезший тракт, виляя из стороны в сторону, вел нас среди россыпи небольших холмов, напоминающих могильные курганы, но никаких отрицательных эмоций я не почувствовала. Либо это действительно были холмы, либо почившие здесь — в смерти обрели умиротворение. Постепенно дорога пошла вверх, и когда мы перемахнули небольшую горку, то оказались на берегу мирно журчащей речушки. Стало ясно, что сил моих больше нет, что вот сейчас упаду прямо в воду и буду лежать, до бесконечности наслаждаясь её прохладой. А местечко было благодатное: по берегам реки — густой низкорослый кустарник с широкими проплешинами, подводящими к самому берегу речки, справа — небольшой сосновый лесок, слева — расстилающиеся в даль шелковистые луга… Красиво и умиротворённо.

— Привал, — скомандовал ехавший впереди маг. Мечта приобрела зримые очертания, и, не замедляя хода, я направила коня прямо в воду…

Я долго оттирала грязь с лица, с оружия, с одежды, а чуть выше по течению, за густыми зарослями кустарника, плескались и промывали раны не менее измученные переходом мужчины. Когда я наконец отмылась сама и, вымыв коня, выбралась из реки, на площадке, выбранной нами, уже во всю кипела работа. Костер весело потрескивал, в высоком котелке закипал душистый травяной чай, рядом на углях в большом чане дымилась ароматная похлёбка.

— Авель, иди к нам, — приветливо помахал рукой Нелоф.

Я выдавила из себя благодарную улыбку. Взгляд скользнул по сторонам. Вьюки сложены в одну большую кучу, стреноженные лошади и мулы пасутся рядом. Густой сочной травы в достатке, чтобы хватило на всю ночь. Тёрм и Мейхель, сидя в сторонке, что-то тихонечко обсуждают. Вексель, завернувшись в толстую дерюгу, усиленно притворяется спящим. Может и правда спит. Отсутствует только маг. Интересно, и где его черти носят? Ему бы отлежаться…

— Держи, — Ильлия протянул мне большую глиняную миску, полную наваристой похлёбки. Солидный кус мяса и кусок хлеба он подал на широком листе лесного лопушника. — Сраженье кончилось, живым пайка больше…

— Спасибо. — Ещё плескаясь в прохладных водах реки, думала, что едва доберусь до костра, как тут же завалюсь спать. Но голод оказался сильнее усталости. Тем более всё предложенное было так вкусно… Я сглотнула набежавшую слюну и, больше не медля ни секунды, принялась ужинать…

Умиротворение снизошло чуть позже, когда всё было съедено и выпито. Костёр весело поигрывал языками пламени, Терм и Мейхель всё никак не могли наговориться, а Ильдараса до сих пор не было видно. Захотят есть, придут. Нам их голодные желудки по барабану. Я вытянула ноги к костру и, ощутив лёгкое блаженство, закрыла глаза.

— Авель, ты спишь?

— Нет. — различать братьев по голосу я ещё не научилась, потому пришлось приподнять веки.

— Кстати, Авель, где ты так научилась орудовать мечом? — Нелоф выглядел слегка расстроенным. Ага, понятно откуда ветер дует, кажется, я догадываюсь, к кому было обращено замечание Тёрма.

— Отец выучил, — выдала я заранее приготовленную отговорку. Вышло довольно-таки неуклюже.

— Точно. Так и было. Сплю и вижу кузнеца, обучающего свою дочку валигримскому искусству боя, — рассмеялся сидевший напротив Мардлоф.

— Отец не всегда был кузнецом, он шесть лет служил в отрядах "Закона и порядка"…

— "Закона и порядка", — старший Браузер улыбнулся, — не смеши, эти солдатики никогда не изучали искусства настоящего боя. К тому же валигримская школа доступна лишь немногим из числа избранной аристократии.

— Еще, говорят, ей владеют…

— Отстань от неё, брат, — Ильлия прервал Нелофа на полуслове, — не хочет говорить и не надо, нам-то какое дело?

Разговор сам собой прекратился, и мы, замолчав, стали готовиться ко сну. Лишь костер, пожирая сухие ветви, прерывал тишину, да время от времени фыркали пасущиеся неподалеку лошадки.

Ночь обещала быть теплой. Я, накрывшись одеялом, попыталась уснуть. Мышцы ныли от проделанной за день ратной работы, а в голове стояла не переваренная каша накопившихся за день мыслей…