Судьба короля Эдуарда

Принц Альберт и его супруга радовались при мысли, что они долго, может быть всегда, будут вести вместе со своими детьми эту тихую жизнь, в которую почти не вторгались репортеры. Принц имел репутацию отличного игрока в поло и даже провел несколько великолепных матчей на Мальте, где этот спорт в большом почете. Принц очень ловко играл в теннис левой рукой; он, как и его отец, страстно увлекался парусным спортом и кроме того обожал охоту: на острове в Красном море он как-то долго преследовал газель, и его не могла остановить даже изнуряющая жара. Избавившийся от недостатка речи, свободный теперь от обязанности уезжать в далекие путешествия, принц Альберт вел счастливую жизнь, и ему, находившемуся в расцвете лет, казалось, больше нечего было желать.

V

Его брату Эдуарду недоставало самого, казалось, необходимого, самого прекрасного в жизни. Когда он приезжал повидаться с братом и его женой, две маленькие девочки, выскочив из крохотного уэльского домика, низенького и крытого соломой, мчались ему навстречу. В доме, в три раза меньшем по сравнению с обычным сельским домом, с низенькой дверью, куда не наклоняясь могли пройти только дети, — жилые комнаты, кухня, ванная. Этот игрушечный дом предназначался для детей принца Уэльского, сеньора этих мест, за которым местное население признавало все родовые права. Поскольку принц Уэльский был холост, домик под соломенной крышей отдали девочкам, и Эдуард, наверное, испытывал грусть, глядя, как они играют в саду.

Он чувствовал, что ожидание независимости может затянуться. Не начнет ли он седеть, а возможно, и полностью побелеет, как его дед, прежде чем достигнет власти? Да и какой власти? Тридцатипятилетний принц Уэльский знал, как ему держаться. Разве его дед не вел двойную жизнь, потому что сильный и способный человек не может до шестидесяти лет представительствовать везде и всюду в качестве наследного принца, посвящая себя исключительно всякого рода церемониям и торжественным событиям? Эдуард VII создал семью, одобренную с династической точки зрения; женой его стала красивая женщина, с которой он воспитывал сыновей и дочерей, заботясь о будущем королевского рода, который должен продолжиться, даже если ему лично не удастся занять престол. Однако же у него были любовницы в Англии и за границей.

Думая о деде, этом образце, чье имя он будет носить, когда станет королем (хотя пока все по-прежнему звали его Дэвид), принц не считал для себя возможным подражать ему в частной жизни. Менее твердый характер, застенчивость, склонность к печали и рефлексии категорически не позволяли ему вести подобное двойное существование. Конечно, как все молодые люди, Эдуард увлекался девушками, но ни с одной из них у него не возникло достаточно прочных отношений, и увлечения его быстро проходили. Он не доверял женщинам, как большинство богатых и влиятельных людей, которых преследует мысль, что любят не их самих, а их деньги или положение. Он путешествовал по свету, болтал и танцевал со множеством самых разных, часто весьма привлекательных представительниц прекрасного пола. И все-таки, как спустя годы он сам признался друзьям, он не встретил ни одной женщины, чья прелесть могла бы надолго рассеять его невеселые мысли.

Глядя, как брат и невестка рука об руку прогуливаются по Виндзорскому парку, в то время как из игрушечного домика доносятся веселые крики детей, наблюдая гармоничный брак родителей и вспоминая о согласии, судя по многочисленным рассказам, царившем между его прабабкой Викторией и прадедом Альбертом, наверное, он не раз задумывался о том, почему бы ему не пойти на компромисс и не жениться на принцессе. Нет, он не станет жениться без любви! Молодой и богатый наследник престола мало принадлежал себе и лишен был многих свобод, но эту он оставлял за собой и поклялся себе, что не изменит решения. Принц Уэльский видел, как женятся другие его родственники, создают семью, ведут размеренную жизнь. А он, возвращаясь к себе, попадал в официальную обстановку — кругом холодные, лишенные эмоций лица служащих, пусть их именуют превосходительствами, — и отправлялся немного поразвлечься в какое-нибудь ночное кафе.

С годами принц становился все более мрачным — жизнь без любви, без близкого человека делала его таким. Миллионы людей обожали его, как не обожали до сих пор ни одного принца Уэльского, их чувство было восторженным и романтичным — они любили его, потому что он был одинок, и чем печальнее становилось его лицо, тем больше боготворили Эдуарда. Меланхолия его лишь усиливалась, когда он думал о том, что он вполне здоров, богат, окружен заботой многих, привлекателен… но за всю жизнь у него не было и месяца, полностью принадлежавшего ему, и его не ждет ни один преданный друг.