Судьба королевы. Эриол

Эриол обратила на него равнодушный взгляд и поднялась из кресла.

- Я вас обвиняю в предательстве и в убийстве моего супруга. Но учитывая все обстоятельства и данное мной обещание смягчить приговор… - она сделала паузу, будто бы сомневаясь в правильности своего решения, но всё-таки продолжила: - Знаете, Мардел, я бы с удовольствием отдала вас Тёмному Богу вместо Кая… если бы такое было возможно. Но без тела ему не вернуться обратно, а значит, в такой рокировке нет никакого смысла.

- И что же меня ждёт? – поинтересовался он, всё ещё сохраняя свой привычный невозмутимый вид.

- Ещё не решила, - честно ответила королева.

Она кивнула Кери, и они вместе вышли за дверь, так и оставив бывшего верховного мага в неведении.

Теперь по коридорам дворца они шагали вдвоём. Эриол чувствовала себя опустошённой и совершенно потерянной. Она не испытывала ни капли удовлетворения от того, что получила признание Мардела. Ей было невыносимо больно осознавать, что тот, кого она считала очень близким человеком, тот, кому она доверяла… и даже любила, на самом деле всегда думал, прежде всего, о себе и своих интересах. И даже больше, он ведь знал, что без Кая она долго не протянет, несмотря на всю её несгибаемую волю, и всё равно сознательно лишил её всякой надежды на счастье. Так разве достоин этот человек снисхождения?

- Что с ним будет, - спросил Кери, когда они оказались за дверьми королевских покоев.

Эри лишь покачала головой и продолжила путь. Молодой маг тоже не отставал, уже догадавшись, куда именно она идёт. Тем временем королева добралась до своей спальни, пропустила внутрь Кертона и закрыла проход магией. А после этого двинулась к боковой стене, где таилась неприметная дверь, ведущая в смежную комнату… где и покоилось тело её супруга.Войдя, она на несколько секунд замерла на пороге, с непонятной жадностью глядя на неподвижного Кая. Он был всё так же бледен, и с виду – мёртв. Его грудь не вздымалась, сердце не билось, а лицо оставалось расслабленным и спокойным, будто бы он просто спал.

Эри подошла ближе и, присев на кровать, коснулась его холодной щеки. Сама она искры так и не почувствовала, как Брис ни бился. Вот у Кери вышло с первого раза, да и Артур смог легко обнаружить. А у Эриол не получалось никак.

- Мой Кай, - прошептала она, погладив его по щеке.

Рядом с ним, даже вот с таким холодным и неподвижным, ей всё равно становилось легче. Ведь он всё-таки был рядом… как и обещал. И она верила, что когда-нибудь, его душа вернётся обратно. Эри не позволяла себе даже помыслить о том, что этого может никогда не случиться.

- Вернись ко мне, - сказала она, крепко зажмурившись, и не позволяя непрошеным слезам появиться на глазах. – Пожалуйста, вернись…

Тот никак на это не отреагировал.Чуда не случилось, и наблюдающий за этой сценой Кери уже начал сомневаться, что оно вообще когда-нибудь произойдёт. Наверно, ему стоило промолчать и тихо уйти, но он всё же не смог сдержать свои эмоции.

- Ты же понимаешь, что он может так никогда и не очнуться, - сказал маг, подходя ближе и усаживаясь с другой стороны кровати. – Эри… знаешь, иногда мне кажется, что поступок Мардела был бы гуманнее.

- Нет, - отрезала она, качая головой. – Я чувствую, что он вернётся, - затем обречённо вздохнула, поднялась на ноги и добавила: - Не сегодня. И, возможно даже совсем не скоро, но… он вернётся. И я… буду его ждать.

Кери нахмурился, но больше ничего не сказал, а Эриол снова повернулась к своему супругу и добавила, но уже мысленно:«И любить буду… всегда».

***

Этой ночью и без того прекрасный сад и вовсе преобразился до неузнаваемости. Деревья и кустарники теперь украшали разноцветные огоньки, вокруг них летали сверкающие мотыльки, а каждая аллея переливалась всеми оттенками синего, что делало их похожими на стремительные ручьи. Со стороны дворца слышались звуки музыки и звонкий смех. Веселье там шло полным ходом, но вот возвращаться туда Мадели совершенно не хотелось.И плевать, что этот праздник устроен специально для него, что Арс на самом деле желал показать своё гостеприимство. Это всё, конечно, приятно грело душу гостя, но всё равно оказалось не в состоянии хоть немного растопить те льды, что сковывали его сердце.