Судьба Конрада

Мистер Амос, выглядевший крайне пораженным, потряс головой, протестующе взмахнув руками.

– Никак не могло получиться такого эффекта! – воскликнул он.

– Еще как могло, – возразил Габриэль де Витт. – Уверяю вас, это правда. Я заметил это в тот самый момент, когда шагнул в этот мир. Начинаются серьезные климатические изменения и еще более серьезные географические разрушения: горы оседают, моря перемещаются, континенты раскалываются, – поскольку Седьмая серия пытается приспособиться к соседним. Все вместе изменения являются таким серьезным злоупотреблением магией, что, когда король попросил моей помощи, я без колебаний согласился. Я и мои люди немедленно принялись за расследование. Вчера первым результатом наших исследований стал арест женщины, называющей себя леди Амос, и закрытие ее конторы в Ладвиче.

– Нет! – вскрикнул мистер Амос.

– Да, – произнес Габриэль де Витт. – Полагаю, она ваша жена. И, – он посмотрел на Хьюго, – ваша мать. Сейчас у нас достаточно доказательств, чтобы произвести дальнейшие аресты здесь, в Столлери. Миссис Хэвлок-Хартинг, будьте так добры, зачитайте обвинения.

Серая безжалостная леди шагнула вперед. Она шумно развернула официальную бумагу и прочистила горло с почти одинаковым шумом.

– Роберт Уинстенли Генри Браун; Доротея Кларисса Пеони Браун, урожденная Партридж; Хьюго Вэндерлин Корнелиус Тесдиник; и Амос Рудольф Персиваль Вэндерлин Тесдиник, – прочитала она, – настоящим вы четверо обвиняетесь в предательском жульничестве, в использовании магии с угрозой для королевства, мошенничестве, тайном заговоре и государственной измене. Вы арестованы…

– Не было государственной измены! – воскликнул мистер Амос, его лицо приобрело бледно-лиловый оттенок.

Граф Роберт – или, скорее, простой Роберт Браун, кем он, похоже, являлся на самом деле – стал того же цвета, какого становился Кристофер, когда прикасался к серебру.

– Отрицаю измену! – сдавленно произнес он. – Я говорил Амосу, что не собираюсь продолжать его притворство. Я сказал ему сразу, как только женился на Антее.

Моя сестра, которая явно пыталась не заплакать, открыла рот, собираясь заговорить, но миссис Хэвлок-Хартинг просто неумолимо повернулась к одному из представителей закона.

– Запишите. Тесдиник-старший и Браун заявляют о своей невиновности.

– И я невиновна! – прорыдала графиня – если она и не плакала на самом деле, то отлично притворялась. – Я ничего этого не совершала!

– Как и я, – сказал мистер Амос. – Всё это какая-то сфабрикованная…

Он замолчал и попятился, когда через Салон проплыл красный резиновый мяч. Добравшись до мистера Амоса, он принялся яростно прыгать перед ним вверх-вниз.

– Ошибка, – закончил мистер Амос, глядя на мяч с таким видом, словно его тошнит.

– Минутку, – Габриэль де Витт поднял ладонь и шагнул к прыгающему мячу. – Что это?

– Призрак, монсиньор, – ответил один из королевских чародеев рядом с мистером Амосом.

– Он говорит, его убили, сэр, – приглушенно и потрясенно добавил второй.

Габриэль де Витт поймал мяч, взяв его обеими руками. В Салоне царила мертвая тишина, пока он стоял, изучая мяч, а его лицо становилось мрачнее с каждой секундой.

– Да, – произнес он. – Действительно. Призрак женского пола. Она говорит, доказательства убийства можно найти в библиотеке. Сэр Саймон, будьте так добры сопроводить этот несчастный призрак в библиотеку и принести мне доказательства.

Он передал чародею мяч. Сэр Саймон кивнул и, выходя из комнаты, пронес мяч мимо мистера Прендергаста.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – объявил мистер Амос. – Вы должны понимать, все вы!

Он умоляюще протянул руки. Проблема состояла в том, что все были так потрясены и испуганы присутствием призрака убитого, что никто не воспринимал мистера Амоса всерьез. По мне, так мистер Амос походил на низенького грушеобразного пингвина, когда горячо продолжил:

– Вы должны понять! Я действовал исключительно ради Столлери. Когда мой отец, граф Хамфри, умер, Столлери было разорено. Сады запущены, крыша проваливалась, и мне пришлось заложить всё, чтобы заплатить имеющемуся у нас персоналу, и они в любом случае были второсортными неряхами. Это разбивало мне сердце. Я люблю Столлери. Я хотел, чтобы оно было таким, каким должно быть: хорошо управляемым, восстановленным, красивым, полным действительно почтительных слуг. Я знал, на это потребуются миллионы. Я знал, на это потребуется всё мое время и энергия. Я знал, на это потребуется магия – специально направленная магия, магия, которую, к вашему сведению, я сам изобрел и тайно установил в погребе! И чтобы заработать денег, мне нужен был контроль над погребом. А единственный человек, контролирующий погреба – это дворецкий, так что, естественно, я стал дворецким. Вы должны понять, мне пришлось стать дворецким! Я заплатил молодому актеру, чтобы он занял мое место – в те дни мы с Рудольфом Брауном были довольно похожи…

– Да, и ты выгнал собственного брата – моего мужа, – вдруг горько произнесла моя мать, – чтобы он не мешал тебе. Хуберт так и не оправился после этого.