Судьба амазонки

Он снова вонзил когти ей в рёбра, в глазах Архелии на миг помутнело. Если бы не спасительный красный кристалл, снова вспыхнувший в ночи, проявляя свою силу, летучий напарник сбросил бы к ногам людей Роскви воительницу без сознания. Дочь барона тяжело присела от удара о землю, могучие крылья унеслись прочь. Первые бегущие воины остолбенели, увидев странное появление предводительницы амазонок. Она пыталась встать, опершись на одно колено, сгорбившись от ран, окровавленная и обозлённая. Возникло замешательство, оно дало время Архелии с трудом подняться и приготовиться к бою. Движению по карнизу остановилось, те, кто уже попал на него, не дожидаясь исхода поединка, развернулись в сторону ущелья и начали стрелять по идущему внизу отряду Ортрун. Архи не без труда расправилась с ближайшим противником, благо ширина каменной тропы не позволяла воинам графа одновременно навалиться на слабеющую амазонку. Она приготовилась встретить следующего, но отвлеклась: снизу заметили угрозу и начали отвечать выстрелами своих стрел. Правда, немногие из них достигали цели. Позиция идущих по ущелью была крайне неудобной. Предводительница чуть не пропустила удар, но вовремя краем глаза заметила выпад воина. Она посмотрела в глаза сопернику. Тот ответил ей взглядом, полным ненависти. Снова замах меча, и ещё один воин пал к ногам Архелии. Дружинники Роскви более не стремились на «карниз», послышался лязг, и ворота нехотя начали открываться. Архелия увидела, как втекают в образовавшийся проём первые бойцы армии Тибо. Следующий воин графа сделал бросок в её сторону. Дочь барона успела отпрянуть, но не удержалась на краю и полетела в пропасть. Сознание её снова померкло…

35. Новые планы

Архелия очнулась в домике старой знахарки. Её тело плотно стягивали холщовые бинты. Каждое движение отдавалось тупой болью, но она была жива. Осознание этого приятного факта вселяло надежду. Тишина вокруг стояла такая, что у больной зазвенело в ушах. Старая ведунья потому и настояла, чтобы раненую предводительницу перенесли в её жилище, чтобы окружить больную максимальным покоем и заботами. За Архи ухаживали повзрослевшие близняшки, оторванные от любимого занятия. Они неожиданно для всех стали проявлять интерес к кузнечному мастерству. Огонь манил их к себе, звон молота по наковальне был слаще музыки. Предводительница пристроила их подмастерьями к кузнецу в ближайшем поселении. Разумеется, тот отказывался, пока золотые не легли в его широкую натруженную ладонь.

– Ну пусть побалуются, – великодушно согласился мастер.

Девушки уже более года «баловались» в кузне, веселя дюжих подмастерьев и набираясь навыков. Хедда хмуро ковала наконечники для копий и стрел – они получались у неё лучше всего, а Камилле часто доверяли тонкую художественную работу, за которую она обычно бралась с весёлой улыбкой. Несмотря на различия в характерах, близнецы не могли жить друг без друга. Даже свидания назначали в одном месте и в одно время, чем несказанно конфузили незадачливых ухажёров.

Сейчас девушек оторвали от огнеопасного хобби, и они несли повинность возле кровати раненой предводительницы. Во дворе послышался шум, Хедда и Камилла стеной стояли, не пропуская кого-то в дом. Послышались шаги, и в комнату ворвалась Хельга. Охотница была ещё вся в пыли после дальней дороги. Запыхавшись, вслед за ней ввалились изрядно окрепшие на кузнечном поприще близняшки и замерли, встретившись взглядом с дочерью барона.

– В себя пришла! – радостно всплеснула руками Камилла и выбежала прочь, чтобы поделиться новостью с колдуньей.

Хельга бросилась к кровати и неловко обняла боевую подругу:

– Жива, – плакала и смеялась она. – Я места себе не находила, всё думала: почему ты меня отослала? А потом Берт проговорился, он же врать не умеет! Я назад, а ты уже успела даже поправиться без меня… Расскажи всё.

– Дай отдышаться! Я много-то не скажу, сил нет. Да и не знаю ничего: сама всё самое интересное пропустила. Знаю только, что ремни порвались, те, что должны были нести. А дальше… Слушай, Хедда, сбегай за Ортрун, пусть приедет. Скажи, я зову.

Архелия через голову склонённой подруги обратилась к оставшейся в комнате близняшке. Девушка поспешно вышла, а дочь барона постаралась освободиться от тяготивших её объятий:

– Хватит, совсем он тебя перевоспитал. Сколько можно целоваться? Говорить у меня сил мало, а послушаю я тебя с удовольствием. Рассказывай, как там наши?

Хельга наконец отстранилась и внимательно посмотрела в глаза предводительницы, словно раздумывая, что ей следует сказать, а о чём лучше умолчать. Архи хоть и была слаба, но взгляд подруги заметила и предупредила:

– Всё говори!

– Ладно, – неохотно согласилась охотница. – И хорошо, и плохо. Власть к рукам Клепп прибрал окончательно, но народ верит, что управляет ими через самозванца твой отец.

– «Самозванца»? – Архелия грустно усмехнулась и напомнила: – Его отец мой сам поставил управлять. Продолжай.