Судьба амазонки

Исам украдкой бросил взгляд на негромко переговаривающихся за спиной спутниц. Коринн улыбалась, но улыбка предназначалась не ему. Молодой военачальник прогнал наваждение и с тяжёлым вздохом отвернулся. Жаль, что хозяин приказал заняться не ею… Почему деньги и слава часто в руках внешне ничем не примечательных людей? А охота идёт именно на них. Исам снова обратил свой взор на Архелию, и сравнение было не пользу дочери барона. Мускулистые руки, решительный, чуть хищный взгляд, всегда нахмуренные брови. Природа по ошибке сделала её девушкой и, пытаясь загладить вину, одарила удивительным глубоким, почти гипнотическим взором. Когда взгляды их встречались, воля Исама потихоньку начинала давать сбои, и он запутывался в прочных сетях длинных чёрных ресниц воительницы. Архи, чувствуя свою власть, отводила глаза, давая краткую передышку душе красивого воина, и его мысли вмиг устремлялись к Коринн. Когда впереди показались дружинники, их командир был рад прекратить долгий запутанный диалог с недоверчивой дочерью барона и остановить маятник, в который превратились его чувства.

Воины были заняты подготовкой к будущим битвам, которую ввели наиболее предусмотрительные вожди после знакомства с римской боевой машиной. На тренировки люди ходили неохотно, считая опыт, накопленный в дворовых стычках, вполне достаточным, но роптать не смели. Стреляли лучники, кони сшибались и кусали друг друга, пока их седоки безжалостно скрещивали деревянные мечи. Жестокую игру можно было принять за настоящую войну, если бы не изредка раздающиеся радостные возгласы и замечания начальников, следящих за подопечными. Девушки с ужасом увидели, как вынесли из гущи «сражения» упавшего под копыта молодого воина. Из его рта текла кровь. Товарищи пытались помочь несчастному: ослабили ремни, подбадривали, но его взгляд становился всё более тусклым и безжизненным. Архи представила на месте парня одну из подруг, и ей стало страшно.

– Да, бывают и трагедии, – подтвердил её мысли Исам.

Он спрыгнул наземь, бросил повод подбежавшему воину и устремился к раненому.

– Как ты?

– Плохо, – ответили за него друзья. – Потерял равновесие. Сильно зашибся, и конь придавил вдобавок.

– Отвезите его назад. Всё будет хорошо, – подбадривая, Исам крепко сжал руку раненого, он искренне сопереживал каждому из вверенных ему людей.

Несколько человек осторожно подняли воина и понесли в сторону стоящих друг за другом повозок. Девушки притихли и провожали процессию взглядом.

– Что стоим? Продолжаем! – военачальник громко хлопнул в ладоши, чтобы призвать оставшихся мужчин к тренировкам, затем повернулся к юным воительницам. – И вы тоже приступайте.

Начались тягостные дни учения. Девушки поднимались с первыми лучами солнца, проводили день в поле с остальными воинами, тренируясь и состязаясь в ловкости, меткости и силе. Труднее всего приходилось Коринн. Еле живую притаскивали её к вечеру в сарай верные подруги, более привычные к ратному делу. Только благодаря чудодейственному напитку, изготовленному охотницей, и молодому здоровому организму красавица за ночь восстанавливалась и с утра снова была в седле, поражая подруг своей выносливостью. Хельге и Архелии тоже доставалось. Руки и ноги ныли, а тело ломило так, что всё чаще приходилось употреблять хмельной напиток, чтобы успокоить дрожь в конечностях и уснуть. Так в невыносимых буднях текла служба и пролетало знойное лето.

Всё чаще в поединках с Исамом победу одерживала Архелия. Можно было бы сказать, что их силы сравнялись, если бы молодой военачальник чуть-чуть не подыгрывал своей будущей жертве во имя намеченной цели. Делал он это умело: дочь барона ничего не подозревала и радовалась, как ребёнок. Часто, выйдя из своего убогого жилища, Архи спотыкалась о сидящего у двери Исама. Он ловил каждую минуту, которую мог провести рядом с девушкой. Обольститель поневоле хорошо усвоил уроки своего Хозяина и старался в точности копировать поведение по-настоящему влюблённого человека. Лишь какая-то грусть заволакивала его глаза, когда Архелия начинала откровенно рассказывать ему о своей прежней жизни. Она старалась не произносить имени отца-барона и боялась, что Исам замечает её неискренность или осуждает за недомолвки. Архи, конечно, чувствовала некоторую напряжённость в их отношениях, но истолковывала её по-своему. Девушка старалась иногда рассмешить любимого, рассказывая о забавных случаях, случавшихся в ранних походах. Иногда ей вспоминались и поучительные истории. Черноволосый военачальник был прекрасным слушателем. Он вникал в проблемы, огорчался неудачам, смеялся над шутками и сам был не прочь повеселить девушку и себя. Но Архелия была не ровней Исаму, она так и не смогла научиться скрывать своё высокое происхождение. Хельга и Коринн много раз предупреждали неосмотрительную дочь барона, просили срочно порвать нити всё более растущей привязанности. Тогда Архелия впадала в уныние, и тоска змеёй вползала в её сердце:

– Он мне нравится. Разве я не могу просто разговаривать с ним?

– Всё не «просто»! Остановись, пока не поздно, – советовала Коринн.