Судьба

Теплое солнце расшевелило его кровь. Они лежали на полевых цветах, голова его пошла кругом от их пьянящего запаха. Он услышал множество звуков: жужжание насекомых, биение земли, стук ее сердца, и они звучали прекрасной музыкой. С каждым вздохом его грудь расширялась, сердце билось все сильней.

Чудеса окружали его. Чистое небо, губы Дори. Любовь целиком поглотила его, и он понял: никакая другая земная радость не сравнится с теплотой поцелуя любимой, никакое другое чувство боги не сделали более прекрасным, чем это. Она так прекрасна, так желанна — неудивительно, что он теряет рассудок.

Он ласкал ее тело, познавая каждый его изгиб. Он слышал, как она шептала, едва дыша: «О, Язон, как хорошо! О боги, как я тебя люблю!»

Его охватило такое страстное желание, что перед ним отступал разум. Только одна мысль вертелась в его голове — погрузиться в нее как можно глубже, чтобы достичь самой души.

Язон целовал ее так, словно умирал от жажды, а губы ее были живительным источником. Раздвинув своими коленями ее ноги и обхватив руками ее ягодицы, он притянул ее к себе. Он хотел прижаться к ней, Чтобы и мысли их слились воедино.

Разделяя его желание, Ика обвила его ногами и крепко прижала к себе. Почувствовав прикосновение ее грудей, он вовсе утратил над собой контроль. Язон хотел быть осторожным, но как он может оставаться спокойным, когда теплота ее тела проникла внутрь него? Когда она окружила его, побуждая к безрассудным действиям?

Его собственное тело старалось найти нужный ритм, с каждым разом все сильнее проникая в нее. В легких стонах, вылетавших из ее горла, не чувствовалось ни страха, ни сомнения. Ни один музыкальный инструмент не может издавать столь сладостных звуков.

Они стали единым целым. Язон чувствовал себя непобедимым божеством, возвышавшимся посреди небес, и рядом с ним стояла она, его богиня. Они стояли на облаках и подчинялись высшей гармонии.

— Дори! — выкрикнул он в последнем порыве наслаждения.

Придя в себя, Язон лег на спину, а Ика уютно пристроилась у его груди. Обняв ее, он почувствовал потребность защищать ее всю жизнь; Дори стала всем для него; она значила для него больше, чем жизнь.

И пусть так будет. Не нужно усложнять себе жизнь вопросами о прошлом. «Я люблю тебя», — сказала она, и эти слова звучали, словно пение сирен.

Ика широко открыла глаза и казалась такой чистой и невинной. Пусть будет, что будет, единственной его обязанностью остается защищать ее и заботится о ней.

— Настало время, — сказал Язон торжественным голосом, — определить наши отношения.

Ика приподняла голову и посмотрела на него. Что-то в его голосе встревожило ее, она села, лицо ее немного потемнело.

— В чем дело? Ты вспомнил свое прошлое и хочешь уйти?

— Нет, я ничего не вспомнил, но я понял зов своего сердца. Никакое прошлое не отберет тебя у меня, Дори.

Она вздохнула с облегчением.

Язон тоже приподнялся и сел, затем дотянулся до лежащего неподалеку нагрудного мешочка.

— Вот, — сказал он, протягивая ей узелок из ткани. — Я сделал его для тебя.

Она взяла бабочку, с любопытством изучая ее.

— Спасибо, но понимаешь ли ты, что это очень серьезный подарок?

— Да, поэтому я и дарю его тебе.

— Это не просто забава, Язон, — все ее тело горело от волнения.

Он взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.

— Я знаю. Этот подарок значит, что мой жизненный круг навсегда соединен с твоим, и даже смерть не может нас разлучить.

— О, Язон!

— Я тебя люблю, Дори. Я тоже хочу забыть об окружающем мире. Давай уйдем отсюда и начнем все сначала.

На ее глаза навернулись слезы.

— О, Язон, мне тоже так хочется уйти, но...

— Мне все равно, что было в прошлом. Клянусь, оно не повлияет на наши отношения. Этот узелок — не просто подарок.

Ика кивнула, слабо улыбнувшись.

— Хорошо. Давай уйдем. Но когда?

— Прямо сейчас. Сегодня.

Она отвела взгляд и посмотрела на деревянного быка.

— Я бы с радостью ушла прямо сейчас, но ведь тогда мне не придется выступать на арене; это сильно огорчит нашу команду и доставит им немало хлопот.

Он понял, что если продолжать настаивать, то она уйдет с ним и сегодня, но не слишком ли он требователен? Нужно подумать и о ней и о других.

— Остается только один день тренировок, а затем наступит праздник, — сказала Ика. — Еще два дня, а затем мы можем уйти.

Он с трудом улыбнулся. Целуя ее, он боролся с чувством страха. Язон не мог понять, что страшило его, но предчувствовал какую-то опасность. За два дня многое может произойти.

Туза вошел в пещеру и помахал Дори рукой. Она готовила завтрак и, очевидно, была немного напугана столь ранним появлением гостя. Ика приложила к губам палец и кивнула в сторону Язона, мирно спящего на соломенной подстилке. Туза подавил чувство обиды. Он пришел сюда передать поручение.

Они вышли из пещеры.

— В чем дело? — спросила она. — Ведь еще слишком рано для тренировок.

— Тебя просят прийти. Твоя подруга, Прорицательница, ей опять нужно поговорить с тобой.

Выражение недоумения промелькнуло на ее лице.

— Она сказала, что именно ей нужно от меня?

Туза покачал головой.

— Она сказала только, что это очень срочное дело.