Судьба

– Князя, – не стал обманывать Евпатий, – раненый он. Между небом и землей сейчас. С тех пор по лесам обретаемся. Живы и ладно. Теперь о будущем крепко подумать надобно. Ты лучше скажи – выполнил мой наказ?

– Почти, – ответил кузнец, вновь подливая медовухи гостю. – Я свое слово держу. Ватагу я тебе собрал. Почитай две тыщи человек уже есть. Люди разные, лихие, но за Русь на все готовые. Много их сродственников татары пожгли. Эти ни за что не простят, зубами рвать будут.

– Где сидят? – вопросил воевода, вдруг быстро протрезвевший от таких новостей.

– В тайном месте сидят, ждут, пока я к ним не приду или человека со знаком не пришлю. Городец-Мещерский знаешь?

– А то.

– Вот под ним и сидят. Места там глухие. Аккурат меж Окой и Мокшей. Татары, если и доберутся туда, в лесах и болотах мещерских никогда их не отыщут. Даже зимой.

– Молодец, – похвалил воевода, к которому вновь возвращалась его хватка, – а лодьи быстроходные, как у северных людей? И команды к ним?

– К весне будут, – пообещал Васька, – сейчас они все одно тебе без надобности.

– До весны еще дожить нужно, – заметил воевода, – где построят лодьи сии?

– Там же. В мещерских болотах есть острова целые, где и людей, и корабли большие разместить можно тайно, если ведать, как туда добраться по протокам. Так что никто лишний не узнает до поры. Ни свои, ни татаре.

– Арбалеты сможешь еще изготовить, сотен пять?

– Кузню мою под Рязанью разгромили… – начал издалека кузнец.

– А где же ты сейчас обретаешься?

– То тут, то там. Скитаюсь по лесам все больше. В разных неприметных местах прячусь покуда. Благо довольно их вокруг Рязани.

– Ладно, – призадумался воевода, – кузню мы тебе справим, дайте срок. Ты мне лучше вот что скажи. Озеро твое аккурат меж Рязанью и Коломной стоит… Вроде бы.

– То не мое озеро, боярин, – заявил вдруг Васька, внезапно став серьезным и обводя окрестности взглядом. – Я здесь такой же гость, как и ты. Просто – гость частый. Черное озеро само решает, кого пускать, а кого нет.

– Ты про татар под Коломной слыхал что? – не стал вдаваться в подробности Коловрат, которого уже захватили новые идеи. – Али про наших? Перед осадой Рязани князь отправил сюда малолетнего племянника своего Романа Ингваревича с наказом тайным и большой дружиной Коломну держать. Только за то время, что мы в Рязани сидели, не было ни одной весточки. И помощь не пришла. Отец его – Ингварь – предателем оказался. Подозреваю я, что яблоко от яблони недалеко падает.

– Ушел твой Роман Ингваревич из Коломны, – огорошил воеводу бывший атаман. – Вернее сбежал. А куда – не ведаю. Сказывают, что седмицу назад гонец к нему был тайный, с запада. Опосля битва кровавая случилась меж своими, войско в Коломне взбунтовалось. Половина полегла в той битве. Роман Ингваревич бежал и увел с собой оставшихся. Но сотня ратников, верных князю Юрию, еще несколько дней в Коломне сидела, запершись. Да потом пришли татары большим числом и сожгли ее.

– Сожгли, значит, Коломну? – наклонился вперед воевода, тяжело вздохнув. – Откуда знаешь?

– Слухом земля полнится, – хитро прищурился бывший атаман.

– Не слыхал ли в последние дни про Батыя-душегуба еще чего?

– Говорят, что несколько дней назад, спалив Рязань, двинулся дальше на север, – произнес Васька Волк как ни в чем не бывало. – В эти места идет, сказывают. Белгород, Ижеславль, Пронск давно сгорели. Рязань пала. Коломна тоже. По всему – теперь дело за Переяславлем и Зарайском.

– А что Муром? – вскинулся Коловрат.

– Свободен покуда, – пожал плечами бывший атаман, – не знаю отчего, но татары его стороной обходят. Как и Городец. Видать, им другое надобно.

– Это хорошо, – кивнул воевода, и, усомнившись, опять вопросил: – Откуда знаешь?

– От людей, Евпатий Львович, – усмехнулся кузнец, – добрых людей на свете тьма.

– Ну да, – кивнул воевода с пониманием. – Откуда же еще.

Коловрат подцепил пальцем из деревянной плошки кусок мяса и отправил его в рот. Прожевал в задумчивости: мясо оказалось еще теплым, словно только что из костра. Едва Коловрат узнал новости про Коломну, как ему тут же захотелось вернуться назад, предпринять что-нибудь против татарского войска.

– А знак-то какой людям твоим показать? – вспомнил вдруг воевода о том, что должен был явить посланец атамана предводителю тайно собранного войска. – Чтобы они признали во мне своего хозяина.

Васька оттянул рубаху с шеи и вытащил из-под нее какой-то медальон, висевший на тонкой бечевке. Протянул Коловрату.

– Держи, воевода. Покажешь это Митяю, который промеж них сейчас верховодит. С той минуты рабом твоим станет. Али как сам решишь.

Коловрат принял бечевку с медальоном из рук атамана и только тут разглядел, что этот была лишь половинка серебряной монеты, криво разрубленная топором и пробитая в центре. Воевода озадаченно повертел ее в руках.

– Митяй тебе другую половину монеты покажет, – пояснил Васька, – так и признаете друг друга.

– Идет, – кивнул воевода, – а отыскать их как?