Судьба

С той поры натиск заметно ослаб. И хотя еще двое суток татары непрерывно атаковали Рязань, к концу третьего дня их силы иссякли. Гром сражения стих. Своими глазами с полуразрушенных стен Южного предградия Евпатий вместе с Ратишей наблюдали, как татарские пехотинцы покидают ров, отходя вглубь леса. Горы мертвецов, словно курганы, окаймляли теперь Рязань. А медленно падавший снег постепенно укрывал следы этой смертельной жатвы. Вскоре вокруг все опять стало белым-бело, словно и не пролились прямо здесь целые реки крови.

– Похоже, отбились пока, – тяжело выдохнул воевода, вытирая испарину со лба, – может, передышка небольшая выйдет.

Но, проехав по округе и посчитав собственные потери рязанцев, Евпатий посмурнел. А затем, не раздумывая, направился прямиком в княжеский кремль. Юрий воеводу принял немедля, усадил за стол и даже чаркой медовухи угостил.

– Выпей, воевода, заслужил, – усмехнулся Юрий, слегка повеселев. – Да отдохни маленько, прежде чем разговоры разговаривать. Такой приступ отбили. А сколько татар погибло!

– Отбились, слава богу! – выдохнул воевода, с удовольствием опрокидывая чарку. – Всем миром бились и отогнали ворога. Но я приехал, княже, тебе другое сказать. Много и нашей крови пролилось в эти дни. Несть числа твоих храбрых воинов погибло. Прости меня, княже, но еще один такой приступ мы не сдюжим, ежели подмога не подоспеет.

Заявил это воевода в зале с резными колоннами для приемов особливых гостей. Сидя за накрытым столом и поглядывая сквозь узкие слюдяные окна терема на Средний город, видневшийся отсюда. Слуг, как обычно при тайном разговоре, не было.

Услышав такие речи, едва повеселевший князь вновь стал хмурым. Молча отпил вина, затем встал и подошел к ближнему окну, вперив тяжелый взгляд в даль. Постоял так, раздумывая о чем-то. Воевода не мешал расспросами. Любил князь Рязанский размышлять, разглядывая город и лесные просторы. А сейчас было, о чем подумать. Пока Юрий смотрел в даль, за окном быстро темнело.

– Значит, говоришь, не сдюжить нам новый приступ? – произнес князь спокойно, словно смирившись со своей судьбой.

Сказав это, Юрий вернулся за стол. Откинулся на резной спинке кресла и выпил еще вина, а затем вдруг резко стукнул пустым золоченым кубком по столу.

– Дозволь, княже, слово молвить, – тихо попросил Коловрат.

– Да ты уж молвил, – горько усмехнулся Юрий, – порадовал, воевода, нечего сказать.

Но потом взял себя в руки.

– Говори, чего хотел.

– Есть у меня мыслишка, как оттянуть новый приступ, который может стать для нас последним, – осторожно произнес воевода, чуть подавшись вперед. – Только дозволь узнать сперва, пришла ли весть от великого князя? Идет ли подмога?

Князь Рязанский поморщился и резко дернул головой, словно только и ждал этого вопроса. Боярин понимал – ходит по краю, но иначе было никак.

– Нет никаких известий, Евпатий. Ни от великого князя, ни из Коломны, – тихо проговорил Юрий.

– Ну что же, – словно бы не расстроился воевода, – дело ясное. Тогда нужно дальше тянуть время. Но не просто ждать запершись, а самим врага беспокоить.

– И как же ты, воевода, его беспокоить собрался? – поневоле усмехнулся рязанский князь. – Сам же только что мне поведал, что защищать город более некому. Хочешь последних собрать и на вылазку в чисто поле выйти, Батыя захватить?

– Мысль хорошая, – заметил на это Коловрат, – но я другое имел в виду. Все, кто город обороняет, пущай здесь пока остаются. Каждый ратник теперь наперечет. Я говорю про мужиков с вилами, что по твоему приказу загодя собрал и недавно под Рязань привел. Да в лесах ближних запрятал. Есть там и немного ратников.

В глазах князя промелькнул озорной огонек. Судя по всему, он напрочь забыл про ополчение.

– Они сидят там почти седмицу без дела и ожидают приказа, – продолжал воевода, прочитав одобрение во взгляде. – Батыя победить людей там, конечно, не хватит. Но вот врагам кровь пустить, пороки попортить, отвлечь от очередного приступа и время потянуть, народ найдется.

– Продолжай, – приказал Юрий, снова став спокойным, как на военном совете перед битвой у Воронежа.

– Думаю я, княже, что настал час все наши резервы в ход пустить. Хватит им в засаде сидеть. Если не сейчас, то потом уже поздно будет, – закончил воевода, – а потому, дозволь мне из города отлучиться на пару-тройку дней через твой тайный ход. Татары пока присмирели. Раны зализывают. Раньше на новый приступ не осмелятся. А больше трех дней мне, думаю, не потребуется. Схожу, дам наказ и назад. Пусть тылы татарские побеспокоят, пару обозов сожгут, если повезет – пороки изничтожат. Батый нервничать начнет, по лесам за ними гоняться. А нам это все только на руку выйдет. Глядишь, и подмога подоспеет.

– Смотри только там, не увлекайся, – напутствовал его князь, давая позволение на эту затею, – наказ дашь и назад. А то я тебя знаю, сам полезешь в пекло. Мне воевода здесь нужнее.

– Так и будет, – успокоил его Коловрат, отводя глаза в сторону. Ибо не был до конца уверен, что сможет удержаться от хорошей драки, если такая случится.