Судьба

Воевода пропустили мимо ушей восклицания своего приказчика и продолжил, обернувшись к предводителю ополчения:

– Ну, как тебе место, Белояр?

– Место знатное, – наклонил голову сотник, усмехнувшись, – по твоим словам недалече до Рязани отсюда, да только сам я отсюда не выберусь без провожатых.

– Ничего, – успокоил его воевода, – я тебе приметы расскажу. День-два и попривыкнешь. Охотников своих по округе пошастать пустишь, запасы для людей и коней соберете. Скоро вы эти места знать лучше меня будете. Завтра и начнешь. А как приказ мой придет, то и татар начнете изводить.

– С мужиками?

– Не только. Покамест всех ратников под началом Лютобора я тут оставлю.

Белояр и Лютобор обменялись удивленными взглядами.

– Всех? – удивился и даже расстроился Лютобор. – А как же ты, Евпатий Львович, в город пробьешься без нас?

– Завтра все решится, – пояснил Коловрат, обсасывая косточки куропатки. – Раз мы сюда дошли, значит, еще не такое глубокое окружение татары вкруг Рязани учинили. Ежели брешь в нем найдем и потребуется силой пробиваться, дам знать. Если решу иначе… у меня другая тропка имеется. Только по ней тихо ходить придется, без помощников. Ну, почти.

Он окинул собравшихся взглядом и договорил:

– Если выйдет так, то Ратишу и Захара с собой возьму только.

Захар просиял, а Ратиша посмотрел на боярина с недоумением. Ему тоже было невдомек, как можно пробиться без ратников сквозь татарские заслоны, коих вокруг Рязани было наверняка во множестве. Но вместо того, чтобы все разъяснить ему, Коловрат уточнил, глядя в глаза:

– Ты приметы все запомнил?

– Вроде бы, – неуверенно кивнул Ратиша, – а зачем они мне, если я с тобой иду?

– Чует мое сердце, – хитро ухмыльнулся воевода, – что в следующий раз ты из города по ним один сюда будешь добираться. С моим наказом для Белояра и Лютобора. А может, и не раз придется ходить сквозь порядки татарские туда-обратно.

Ратиша только плечами пожал, пребывая в полном недоумении.

– А покудова вот что у нас выходит, – рассудил вслух воевода, оглядывая всех, – одно место у нас в двух днях пути от Рязани стоит. Там мы Еремея с тремя сотнями мужиков и полусотней ратников оставили. Здесь Лютобор и Белояр обустроятся со всей остальной силою покудова. До Рязани полдня ходу, если знать какими путями. И, если вдруг приступ Рязани затянется, мы сами начнем войну засадную во многих местах сразу. Тылы татарские малыми силами терзать и обозы жечь будем, чтобы им спокойно нигде не было на земле нашей. Чтобы пятки у них горели.

Чуть передохнул воевода и закончил:

– Озвереют татары, лютовать начнут, отвлекать свои силы от приступа. Они же быстро воевать привыкли. Значит, хватка у них ослабнет вокруг Рязани. Так мы войну затянем. И тогда – либо сами Рязань отстоим, и они отступятся, либо подмоги от других князей дождемся.

Все сидевшие у костра, наконец, уразумели, о чем им втолковывал воевода. Про войско из разбойников Васьки Волка, которое собирал на собственные средства и втайне ото всех, боярин умолчал. Неизвестно что еще из этой затеи выйдет. И простоит ли Рязань до тех пор. Но идея тыловой войны, наконец, начала доходить до ратников, привыкших всю жизнь биться только в широком строю «рать на рать».

– Ну, хорошо, Евпатий Львович, – попытался выразить общее мнение Лютобор, – но чтобы терзать тылы татарские всем миром, да еще сообща с защитниками стен, нужна голова, которая нами командовать будет. А как же князь Юрий гонцов нам всем одновременно слать будет с наказами? Не по воздуху же они прилетят?

– Не по воздуху, – согласился воевода, усмехнувшись в усы, и добавил: – Но то уже моя забота.

Глава седьмая Ход подземный

Евпатий осторожно, чтобы не стряхнуть с нее снег, приподнял большую ветку ели, которая мешала ему смотреть вперед. Лежа в сугробе это было сделать не сложно. Теперь ему стала видна тропинка, что огибала подножие крутого, заросшего елями холма, на вершине которого они расположились втроем. Рядом, зарывшись в снег, лежали Захар и Ратиша, вооруженные только мечами да ножами. Ратиша прихватил еще короткий боевой топорик.

Коней, щиты, копья и прочее громоздкое вооружение Коловрат велел оставить в лагере. Приказал лишь Ратише захватить мешок с заранее заготовленной и просмоленной паклей да несколько палок. А Захар имел при себе кремень и кресало, замотанные в обрывок кожи и заботливо упрятанные под ферязь. Зачем им все это, Ратиша догадывался, но расспрашивать не стал. Туманные ответы воеводы его только путали, и он решил поступить проще: делать то, что приказывал Коловрат. А там будь, что будет. Только выйдя на рассвете из лагеря, воевода рассказал своим спутникам, куда они идут.

– На разведку времени уже нет, этим займутся Лютобор с Белояром, – пояснил воевода, пробираясь между соснами, с мечом, закинутым за плечи, – сил и времени у них больше. А мы с вами должны за полдня отыскать вход в подземный лаз по приметам. И татарам не попасться.

– Так вот зачем пакля-то, – смекнул Ратиша, узнав, что существует подземный ход в Рязань, ему доселе неведомый.