Судьба

– Сифа бы рассказала лучше, – ответила Вара. – Но, к сожалению, эта честь выпала на мою долю, потому что будущее Огры висит на волоске. Акос, когда ты родился у Илиры и Лазмета Ноавеков, Сифа предсказывала лишь мрачные дороги будущего для тебя. Точно как и для тебя, Кайра, когда ты родилась у Сифы и Аусы Керезетов. Оракул отчаялась. И вдруг случилось нечто, чего не происходило давно, – возникло новое видение. Нужно было спутать ваши судьбы, поменять вас местами, чтобы открылись новые возможности. И, заметьте, практически все они сулили вам гибель. Но небольшой шанс все же был. Так что Сифа обратилась к Илире Ноавек – женщине, с которой ранее не встречалась и не виделась после. Оракул рассказала ей о своем плане. К большому счастью, на тот момент Лазмет еще не видел свое дитя. Повезло и с тем, что родословные ваших семей настолько многообразны, что никаких вопросов, связанных с чертами и цветом кожи, не возникало. Сифа и Илира встретились за Рубежом – полем ковыль-травы, отделяющим шотетов от тувенцев, – и обменялись младенцами, чтобы у тех появился шанс избежать печальной участи, – договорила Вара.

Ее пальцы были испачканы в коричневой муке, а ногти были неровно обгрызены.

– Лазмету сказали, что до него дошла неверная информация о поле ребенка. Он казнил посланников, но принял тебя как родную, Кайра, и надежды Сифы оправдались.

На секунду я представила, как мать передает меня, запеленатого младенца, в руки Илиры Ноавек на фоне колышущейся ковыль-травы, и в ярости вернулась к реальности.

– То есть вы утверждаете… – Я склонилась над столом, тыча пальцем в лицо оракула. – Вы утверждаете, что мать отдала меня на воспитание кучке монстров? И что я должна? Сказать спасибо, потому что это делалось во имя моего блага?

– Не моя задача помогать тебе разбираться в своих чувствах. – Темные глаза Вары смягчились. – Я лишь рассказываю, как все было.

Я вся кипела. Меня переполнял неукротимый гнев. Хотелось стереть с ее лица эту веселость и мягкий взгляд. А прежде всего хотелось сбежать от боли, которая пронзала каждый изит кожи и покрывала ее черными кляксами.

Осмелившись в конце концов взглянуть на Акоса, я обнаружила его каменное и абсолютно обездвиженное лицо. От этого я еще больше пала духом.

– Я думаю, будет лишним напоминать вам, что во всем этом есть один огромный плюс – ваши судьбы, – сказала Вара.

– Судьбы? – повторила я, чувствуя себя совершенно глупой. – И что с ними?

– Есть причина, по которой судьбы не называют имена. Второе дитя рода Ноавеков пересечет Рубеж. Третье дитя рода Керезетов погибнет, служа роду Ноавеков. Моя дорогая девочка, третье дитя Керезетов – это ты. И я подозреваю, что твоя судьба уже с тобою приключилась.

Я театральным жестом прижала два пальца к шее, чтобы проверить пульс.

– Вот я глупая, не догадывалась, что я погибла, служа…

Я не договорила.

Это не может быть правдой, так ведь?

Брат заставлял меня пытать Акоса в подземной тюрьме, в которую он нас заточил. Ризек силой поставил нас на колени. Я изо всех сил вобрала в себя токодар, свято веруя, что достаточно сильна, чтобы выжить. Но на мгновение силы меня покинули. Это вполне можно было счесть за смерть. Мое сердце остановилось, а затем забилось заново. Я воскресла.

Я уже умерла, служа семье Ноавеков – служа Акосу.

Я бросила на него озадаченный взгляд. Судьба, встречи с которой Акос страшился, судьба, о которой он впервые услышал из уст моего брата, и которую принял… была моей.

И уже все случилось.

28

АКОС

Все, кем он был…

Керезет, обреченный судьбою на предательство тувенец…

Все это теперь было не про него.

Акос пока ни слова не вымолвил после чаепития с оракулом. Как и Кайра. По правде говоря, сказать ему было нечего. Акос не знал даже, на каком языке ему теперь говорить. Раньше для него существовали истины: тувенский – родной язык, на котором говорили дома; отирианский – язык пришельцев; шотетский – язык врагов. Все перевернулось.

Казалось, Кайра понимала, что Акосу не хотелось говорить. Возможно, она его не понимала. Да и как ей было понять? Она вспыхнула, словно щепка, когда услышала правду от Вары. Ее эмоции сменялись молниеносно. Кайра успокаивалась так же быстро, как и приходила в ярость. Но, несмотря на то что она не понимала настроений Акоса, она ему не докучала.

Кайра лишь нежно дотронулась до плеча Акоса и произнесла:

– Понимаю. Никогда не хотела, чтобы в моих жилах текла их кровь.

Да, верно. Кайра творила с Ноавеками историю, а Акос – кровь. Он пришел в замешательство – не мог определиться, что же было хуже.

Уснуть Акос так и не смог. Прогуливаясь по тропинкам вокруг храма, он не беспокоился о растущих повсюду опасных растениях и о жуках, которые могли убить его всего одним укусом. Большую часть растений Акос не знал, но встречались и знакомые виды. Он разглядывал их лишь для того, чтобы отвлечься на что-то хотя бы ненадолго.