Суданские хроники

Впоследствии Джудар послал за Хамади-Аминой, [требуя] приезда его к себе, но тот отказался. Паша послал за каидом ал-Мустафой ат-Турки (а тот в это время управлял Тендирмой) и приказал ему совершить набег на Хамади-Амину. И каид выступил против того с семьюстами стрелков, четырьмястами пеших и тремястами конных. А Джудар написал и каиду Али ибн Абдаллаху ат-Тилимсани, чтобы он сопровождал ал-Мустафу в этом [походе]; Али в это время находился в области Узнза с прикрытием. Они направились против Хамади-Амины вместе с лучшими из людей Сонгай, подобно, [например], курмина-фари Букару-Конбо, кала-тьяга Букару и подобными им обоим. Хамади-Амина обратился в бегство с одними только своими домочадцами. Но каиды настигли их за городом Дьяга в местности, называемой Суло-Фина. С Хамади-Аминой были многочисленные неверующие-бамбара, но он бежал со своими товарищами и бросил неверующих сражаться с ал-Мустафой [одних]. И перебили марокканцы множество тех неверующих после того, как обложили их в большом лесу. И пленили они семью помянутого Хамади-Амины. И в том числе — жену его, Айшу-Фоло, и нескольких малых детей его. Хамади-Амина же отправился со своими военачальниками в страну Диара, к ее государю фарану-сура. А каид ал-Мустафа поставил на его место сына его дяди по матери — Хамади-Айшу, а ту семью Хамади-Амины заключил в тюрьму в Дженне. Позднее, пробыв в Диаре два года, Хамади-Амина возвратился в свою землю.

Каид ал-Мустафа, закончив сражение с неверующими, выступил по следам Хамади-Амины и преследовал его своим походом, пока тот не вошел в область Кайяга[609]. Потом он двинулся обратно, пока не прибыл в страну кукири-коя, а в ней жил кала-тьяга, и простоял здесь со своим отрядом несколько дней. Затем /180/ они выступили и двинулись к области Тьининко и остановились на берегу ее за Рекой. И отправили они посланцев к тем [людям], и явились к марокканцам их старейшины, дабы их приветствовать. Затем последние возвратились [к себе] за дарами гостеприимства. Тогда каид велел им предоставить пироги для переправы на их берег. Но когда марокканцы добрались туда, они начали набег, и между ними вспыхнуло большое сражение. И каид Али ибн Абдаллах ат-Тилимсани был поражен отравленной стрелой и очень страдал от этой [раны]; тогда он [стал] курить табак, его вырвало, и весь яд [вышел], и каид этим исцелился. Отсюда и его пристрастие к табаку — он не отказывался от него ни при каких обстоятельствах до самой кончины. Жеребец под кала-тьяга Букаром был поражен стрелой и пал. Букар же, достигший границы и предела отваги, доблести и рыцарства, остался сражаться пешим, но немногого добился. Его увидел на поле боя некий махазни[610] (а он увидел в этом строю подтверждение известного ему [о Букаре]). Махазни сошел ради него со своего коня и велел ему сесть на него; но Букар отказался, страшась недостойного [поведения]. И марокканец поклялся Букару, что убьет коня, если тот на него не сядет; и кала-тьяга сел на коня. А махазни сказал Букару после того, как они окончили сражение: "Видел я, как ты ничего не мог добиться, и подумал, что ты умрешь напрасно. Но ведь все, что совершу я на коне, я совершу и пеший — из-за этого в конце концов и я заставил тебя так поступить!"

Они убили из жителей этой области тех, кого убили, и полонили множество — мужчин и женщин, факихов и благочестивых. Что касается каида Али ибн Абдаллаха, то, когда наступила ночь этого дня боя, он отпустил всех, кто попал в его руки и в руки товарищей его, и освободил их всех. Что же до каида ал-Мустафы и его товарищей, то они угнали всех, кто попал им в руки, в Томбукту, продали тех, кого продали, и выручили [за них] то, что выручили.

Говорят, будто причина несчастий этих людей [заключалась в том, что] когда в область Дженни пришел тьяга-макой с неверующими бамбара и последние разоряли страну, гнали перед собой ее жителей и причинили ей большой ущерб, то через Реку их переправили лишь жители /181/ этой области [Тьининко]. И за это каиды и наказали их. Впоследствии Бу Ридван, в то время каид города Дженне, ходил на них походом вторично сам, но жители Тьининко обратили его и его войско в бегство и прогнали их. И марокканцы после [этого] к ним не возвращались до сего времени.

Упомянутый же тьяга-макой был человеком из жителей Калы, слугой людей махзена в Дженне в самом начале их правления. Но когда он узнал их [военные] хитрости[611], то сбежал от марокканцев, возвратился в свою страну и сделался для марокканцев великим бедствием. Он многократно бросал язычников на землю Дженне, так что разорил ее и опустошил.

ГЛАВА 25