Суд общества офицеров и дуэль в войсках Российской Армии

По обычаю предполагается, что дуэль должна происходить на оружиях не только одного рода, но, по возможности, и одного типа. Поэтому не только не допускается дуэль на огнестрельном с одной стороны и холодном с другой, на оружии ударном и колющем, но считается даже неправильною дуэль на ружьях с одной стороны и пистолетах с другой, на пистолетах разного калибра и т. д. Поэтому, например, при дуэли на шпагах или саблях секунданты должны всегда удостовериться перед началом дуэли (contre–visite), что оружие обоих противников одного и того же рода, равной длины, одинаковой гибкости, одинаково отточены, заострены и без зазубрин и т. д., и только после такого осмотра они могут передать оружие дуэлянтам. При дуэли на пистолетах требуется, чтобы они одинаково были неизвестны обоим противникам и, во всяком случае, не бывшие раньше у них в употреблении, чтобы разница в длине ствола не превышала трех сантиметров и чтобы мушки и прицелы были настолько закреплены на стволах, чтобы не было возможности их передвинуть; исключая случаи, когда противники могут пользоваться собственными пистолетами: [136] тогда лучше всего мушки снять.

Хотя обычаями установлена классификация оружия для обид легких и для обид тяжелых, но подобную классификацию, по крайней мере в нашей армии, следует признать нерациональною, так как дуэль, по духу закона 13 мая 1894 года, возможна лишь в случаях тяжких оскорблений; отсюда следует, что у нас не может быть различия в выборе оружия сообразно тяжести оскорбления. Точно также не могут быть допускаемы установленные обычаем странные правила «о затуплении» холодного оружия. Сабли, палаши, эспадроны или шашки должны употребляться отточенными, с заостренными концами. Поединок должен оканчиваться смертью или, по крайне мере, нанесением раны, нарушающей равенство между бойцами. Дуэль же на оружии с округленными (затупленными) концами — одна комедия, которая не может быть допускаема в армии.

V. В основании поединка лежит мотив удовлетворения чести, поруганной оскорблением, или самого дуэлянта, или близких ему лиц. Не требуется, чтобы налицо был объективный состав оскорбления, в юридическом смысле; достаточно субъективное чувство обиды, испытываемое одним из дуэлянтов, независимо от того, оскорблен ли он непосредственно перед поединком или задолго до него[122]. Безразлично также, относится ли обида к сфере семенной, домашней жизни оскорбленного или касается иных сфер его частной жизни, или сферы служебной, общественной. Но если в основании поединка не было мотива удовлетворения чести, то он не составляет, собственно говоря, поединка, хотя, впрочем, этот признак [137] трудноуловимый, так как для желающего драться на дуэли по иным мотивам — сводящимся к далеко неблагородным побуждениям ненависти, мести и злобы по личным соображениям — всегда открыта возможность нанести противнику оскорбление и сделать дуэль неизбежною именно для удовлетворения чести. Чтобы предупредить подобные явления, новый закон о дуэлях (13 мая 1894 г.) и установил порядок, который обеспечивает, по крайне мере, чтобы дуэль происходила лишь в случаях серьезных, когда она признается действительно неизбежною по укоренившемуся мнению большинства офицерского общества, и чтобы во всех прочих, менее важных случаях, могущих без вреда для чести заинтересованных сторон окончиться примирением, дуэли или вовсе устранялись бы, или смягчались бы установлением условий, строго сообразуемых с относительною важностью повода к дуэли. Таким регулятором является суд общества офицеров — истинный выразитель мнения всего офицерского общества отдельной части, а потому если он не признает в известном случае дуэль необходимой, то она ничем уже не оправдывалась бы, но по той же причине легко может быть и предупреждена в этом случае, в силу авторитетности суда общества офицеров по вопросам чести.

Обязанность суда общества офицеров состоит в том, чтобы, по мере возможности, способствовать мирному улаживанию столкновения, однако без ущерба для чести[123]; если это не удастся, а вместе с тем столкновение, по своему характеру, не может быть улажено без унижения чести оскорбленного, то дело решается поединком, и дальнейшие переговоры ведутся уже секундантами обеих сторон; при чем суд общество офицеров оказывает нравственное влияние на секундантов (см. ниже, стр.145). (II ч., § 2, пункт 3).

У некоторых молодых офицеров существует совершенно ложный взгляд на поединок. Они полагают, что [138] поединок есть пробный камень их личной храбрости, и потому — ищут случая подраться. Очевидно, они как бы забывают, что жизнь офицера принадлежит не им, а Государю и Отечеству[124].