Суд королевской скамьи

Полицейское радио сообщило в Кучинг, что погода носит неустойчивый характер для полета, и поэтому Макалистер отправился в Форт-Бобанг на судне. Оно пристало к небольшому пирсу, окруженному редкой растительностью; тут толпились китайцы, малайцы, муруты и ибаны, различие языков которых не мешало им яростно торговаться. Выше по берегу часть женщин стирала белье, а другие набирали воду в жестяные банки, которые подвешивали на изогнутые коромысла.

Выпрыгнув на берег, Макалистер стал подниматься наверх, миновав покосившееся здание склада, откуда до его обоняния донеслись запахи прессованного каучука, перца и мешков с пометом летучих мышей, который изобретательные китайцы собирали в пещерах и использовали как удобрение.

Подтянутый ветеран освоения азиатских владений империи шел по грязной дороге мимо китайских магазинчиков и ветхих хижин малайцев; путь его лежал в британский квартал. Поджидая отставшего слугу, который должен был нести над ним зонтик, защищающий от солнца, Макалистер что-то буркнул в густые усы. Длинные шорты цвета хаки спускались у него почти до колен, закрытых высокими носками, и взмахи трости сопутствовали его шагам.

Встречая гостя, Адам поднялся из-за шахматной доски. Макалистер изучил расположение фигур, а потом посмотрел на противника Адама, его семилетнего сына, который явно загнал отца в угол. Мальчик обменялся рукопожатием с Макалистером, а потом отец, отослал его.

— Парень неплохо играет.

Адам с трудом мог скрыть гордость за успехи Стефана, который в свои семь лет читал и говорил по- английски и по-польски и неплохо владел китайским и малайским.

Спустя некоторое время они расположились на веранде, откуда открывался вид на цветущую долину реки. Разговор сопровождался напитками. Скоро изнуряющая жара сменилась прохладой сумерек с их звуками и запахами. На лужайке Стефан играл с Терренсом Кемпбеллом.

— Ваше здоровье, — сказал Макалистер.

— Итак, доктор Макалистер, что же привело вас сюда? — с привычной для него грубоватой прямотой спросил Адам.

Макалистер издал легкий смешок.

— Ну что ж, Кельно, похоже, что вы пользуетесь немалой популярностью в Кучинге. Аденоиды у жены губернатора, грыжа уполномоченного по делам туземцев, не говоря уж о камнях в желчном пузыре одного из уважаемых членов китайской общины.

Адам терпеливо переждал поток ненужных уточнений.

— Как вы думаете, почему я оказался в Бобанге?— услышал он.

— В самом деле, почему?

— По прямому поручению сэра Эдгара, — сказал Макалистер, имея в виду губернатора, — и в недалеком будущем я хотел бы полностью преобразовать всю медицину в Сараваке. Мы хотели бы немедленно избавиться от замшелых ветеранов и поставить на ведущие позиции новых людей. Мы хотели бы перевести вас в Кучинг, чтобы вы стали ведущим хирургом больницы. Я думаю, вы согласитесь, что это неплохое предложение.

К тому времени Адам практически прекратил пить. С прошлым он покончил решительно и бесповоротно.

— По традиции, — продолжал Макалистер, главный хирург больницы автоматически становится заместителем главного врача Саравака. Но я вижу, Кельно, вы не очень обрадованы этим предложением.

— Похоже, что мне придется заниматься политикой, а я не очень склонен к административной деятельности.

— Не будьте столь скромным. Вы же были главным врачом в польском военном госпитале в ТурнбриджУэллсе.

— Я так и не привык писать отчеты и вести политические баталии.

— А как насчет Ядвиги?

Адам слегка побледнел.

— Мы не собираемся играть с вами втемную. Равно как не собираемся вспоминать ваше прошлое, которое вы стараетесь забыть, но на ваших плечах здесь лежала ответственность за десятки и сотни тысяч людей. И мы с сэром Эдгаром считаем, что вы наилучшая кандидатура для этой должности.

— Мне потребовалось пять лет, чтобы завоевать доверие улу, — сказал Адам. — С помощью Бинтанга и его турахов мне удалось начать несколько весьма многообещающих проектов, и только сейчас пришло время увидеть результаты. Мне почти удалось решить проблему питания. Хирурга вы можете найти в Кучинге, и англичане никогда не страдали от недостатка хороших администраторов, а я чувствую, что из моих трудов вот-вот может родиться что-то важное. Видите ли, доктор Макалистер, в Ядвиге наша жизнь полностью зависела от того, насколько немцы позволяли нам существовать. Здесь же, независимо от бедности почвы, от примитивности организации общества, человек всегда может рассчитывать на собственные силы, и мы практически доказали это.

— Мда... понимаю. Но, думаю, вы должны принять во внимание и тот факт, что миссис Кельно будет чувствовать себя куда лучше в Кучинге. Она может позволить себе несколько раз в году бывать в Сингапуре.

— Со всей откровенностью должен сказать, что Анджеле моя деятельность доставляет такое же удовольствие, как и мне.

— А мальчик? Он же должен получить образование?

— Анджела ежедневно занимается с ним. И он не уступает никому из ребят его возраста в Кучинге.

— Значит, вы решительно отказываетесь?

— Да.

— Насколько ваше решение обусловлено страхом покинуть джунгли?