Суд королевской скамьи

— В Ядвиге нас всегда сопровождали три ангела— смерти, голода и болезней. Вы читали то, что написано о таких местах. Выжить там было очень сложно. Воровство— это был нормальный образ жизни... столь же нормальный, как лондонский туман. Мы воровали, чтобы выжить. Хотя охраняли лагерь эсэсовцы, нас сторожили капо Капо набирались тоже из заключенных, которые пользовались благоволением немцев и сотрудничали с ними. Капо могли быть еще более жестокими, чем эсэсовцы. Все было очень просто. Я не уплатил одному из капо, и поэтому он сдал меня.

— Я хотел бы знать, были ли среди капо евреи? — спросил Баннистер.

— Только несколько человек из каждой сотни.

— Но большинство заключенных были евреями?

— Семьдесят пять процентов. Двадцать процентов поляков и других славян, а остальные— уголовные или политические преступники.

— Итак, сначала вас отвели в третий барак.

— Да. Мне было известно, что в этом бараке немцы содержат человеческий материал для своих медицинских экспериментов... а потом меня перевели в пятый барак.

— Где вас и заставили раздеться и принять душ?

— Да, а затем санитар побрил меня и оставил сидеть голым в приемной.— Янос закурил. Повествование замедлилось, и в его голосе появилась боль от воспоминаний.— Потом они вошли, врач и полковник СС. Восс, Адольф Восс.

— Откуда вам было известно, что это Восс? спросил Хайсмит.

— Он сам сказал мне и еще добавил, что как еврею мне ни к чему мои яички, потому что по закону будут стерилизовать всех евреев, так что я хоть послужу науке.

— На каком языке он говорил с вами?

— На немецком.

— Вы свободно владеете немецким?

— В концлагере начнешь его понимать.

— И вы утверждаете, — продолжил Хайсмит, — что человеком рядом с ним был доктор Кельно?

— Да.

— Откуда вам это было известно?

— В третьем бараке говорилось, что доктор Кельно был глава всех заключенных-медиков и часто делал в пятом бараке операции для Восса. Я вообще не слышал имен других врачей.

— Доктор Тесслар. Это имя вам доводилось слышать?

— Когда я приходил в себя, в третий барак пришел другой врач. Это мог быть Тесслар. Фамилия мне знакома, но я никогда не встречал его.

— И что случилось потом?

— Меня охватила паника. Три или четыре санитара держали меня, а еще один сделал мне укол в позвоночник. Скоро у меня омертвела нижняя часть тела. Меня привязали к каталке и отвезли в операционную.

— Кто там находился?

— Полковник СС доктор Восс, польский врач и один или два их помощника. Восс сказал, что подойдет ко времени операции, и высказал пожелание, чтобы она была проведена как можно быстрее. Я по-польски умолял Кельно оставить мне хоть одно яичко, Он только пожал плечами, а когда я закричал, он ударил меня. А потом... потом он вырезал их.

— Итак, — сказал Баннистер, — у вас было достаточно времени, чтобы разглядеть лицо этого человека, пока он не надел маску?

— На нем вообще не было маски. Он даже не мыл руки. Через месяц я чуть не умер от заражения.

— Можете ли вы утверждать, — сказал Баннистер, — что были совершенно здоровым человеком до того, как вас доставили в пятый барак?

— Я ослаб от жизни в концлагере, но в сексуальном смысле я был совершенно нормален.

— Вы не подвергались раньше лечению рентгеновскими лучами или какому-либо другому, которое могло повредить ваши яички?

— Нет. Они только хотели убедиться, как быстро можно сделать эту операцию.

— Как вы можете описать отношение к вам на операционном столе?

— Они были жестоки по отношению ко мне.

— Вы видели польского врача после операции?

— Нет.

— Но вы абсолютно уверены, что можете опознать доктора, который оперировал вас?

— Все это время я был полностью в сознании. И мне никогда не забыть это лицо.

— Вопросов больше не имею, — сказал Баннистер.

— Нет вопросов, — бросил Хайсмит.

— Все ли готово для опознания? — спросил судья Грин.

— Да, сэр.

— Итак, мистер Янос. Вы знакомы с тем, как проводится опознание в полиции?

— Да, мне объяснили.

— Перед вами за стеклом в комнате предстанет дюжина человек, одетых в одинаковую тюремную форму. В той комнате, откуда мы будем смотреть, они нас не увидят. Один из этих людей — доктор Кельно.

— Я понимаю. Выйдя из зала суда, они спустились по скрипучей лестнице. Все присутствующие не могли отделаться от ужаса, навеянного рассказом Яноса. Хайсмит и Смидди, которые так отчаянно боролись за Кельно, испытывали горькое чувство разочарования. Неужели Адам Кельно лгал им? Дверь пятого барака в первый раз приоткрылась, дав им возможность бросить взгляд на его жуткие тайны.

Натан Гольдмарк был готов взорваться. Вот он, момент мести за уничтоженную семью! Наконец-то он сможет оправдать доверие своего правительства. Он задыхался в оргазме победы. Отныне не будет никаких отсрочек. Фашистов должен ждать ад.

Томас Баннистер собрал все силы, чтобы сохранять ледяное спокойствие, которое обеспечило ему карьеру и завоевало репутацию человека-холодильника.

Для того же, кто перенес наибольшие страдания, все происходившее уже не имело значения. Эли Янос стал евнухом и останется им, и, что бы ни случилось, ему уже было все равно.