Читаем Суд королевской скамьи, зал № 7 полностью

Дальше в резюме говорилось, что в разгар войны два нациста, штандартенфюрер СС доктор Адольф Фосс и штандартенфюрер СС доктор Отто Фленсберг, получили от Гиммлера разрешение организовать в лагере «Ядвига» экспериментальный центр, где в качестве подопытных животных использовались бы люди. Главным направлением экспериментов Фосса были поиски способа массовой стерилизации евреев и тех, кого немцы считали «недостойными вести нормальную жизнь». Таких стерилизованных лиц предполагалось затем использовать в интересах Третьего рейха как рабочую силу, пополняя численность рабов путем контролируемого размножения. Все остальные подлежали уничтожению.

В резюме были приведены цитаты из примерно пятидесяти книг, а также материалы процессов над военными преступниками. Фосс еще до суда покончил с собой, а Фленсберг сбежал в одну из африканских стран, где занялся медицинской практикой. Суду были преданы несколько врачей и санитаров, в том числе ассистент Фленсберга. Половину из них повесили, остальных приговорили к тюремному заключению.

В резюме были названы три заключенных-врача, принимавших участие в экспериментах Фосса: Адам Кельно, Константы Лотаки и один еврей — Борис Дымшиц. Содержалось там и подробное описание экспериментов и всей медчасти лагеря, а также сведения о врачах, отказавшихся сотрудничать с немцами.

Когда все материалы были еще раз проверены, все аргументы взвешены и различные стратегии защиты обсуждены, в суд было подано ходатайство об оправдании ответчиков на том основании, что все написанное в «Холокосте», по существу, верно. В ходатайстве говорилось, что ответчики — автор и издатель — не настаивают на точности приведенной в книге цифры — пятнадцать тысяч экспериментальных операций без обезболивания. Они утверждают, что точное их число не имеет значения, поскольку во всяком случае экспериментов было проведено много и они проводились с большой жестокостью. Поэтому существенной клеветы по адресу истца в книге не содержится.

В начале апреля 1967 года Абрахам Кейди приехал в Лондон. Здесь его встретила Ванесса. Ее жених Йосси и Бен должны были тоже вскоре приехать из Израиля.

Саманта вышла замуж за землевладельца Реджи Брука, который хорошо разбирался в лошадях, сене и бухгалтерии. С годами ее неприязнь к Эйбу смягчилась. Узнав о его приезде, она предложила ему остановиться в ее квартире в Колчестер-Мьюз.

Канцелярия Высшего суда предписала шерифу Лондона вызвать семьдесят пять присяжных. Помощник шерифа отобрал случайным образом семьдесят пять человек из общего реестра присяжных, они были об этом извещены, и их список опубликован.

Отвод присяжного в Англии случается крайне редко, потому что для этого необходимо привести против него очевидные улики. Это экономит множество времени и избавляет от ненужных препирательств во время судебного заседания. Обычно состав присяжных одобряется списком.

В Израиле четверо напуганных на всю жизнь мужчин, две женщины и их врач все еще убеждали друг друга, что правильно сделали, согласившись ехать в Лондон.

В Варшаве доктор Мария Вискова получила выездную визу.

В Рамбуйе, в Брюсселе, в Триесте, в Созалито, в Амстердаме — везде бушевали сомнения, возвращались ночные кошмары. Скоро это начнется. Скоро придется снова все это пережить.

Хотя начало процесса приближалось, говорить о мировом соглашении никто не собирался. Дело, которое «никогда не дойдет до суда», было уже на его пороге, и ни одна из сторон не знала, что известно другой.

Сторонники Кейди по-прежнему были заняты широкомасштабными и лихорадочными поисками бесследно исчезнувшего Эгона Соботника, медрегистратора концлагеря «Ядвига».

В Оксфорде доктор Марк Тесслар оторвался от микроскопа и поправил очки. Рука его даже не дрогнула — на такое самообладание способен не всякий, кто только что увидел неопровержимое доказательство, что у него рак.

— Мне очень жаль, Марк, — сказал его коллега. — Я думаю, надо оперировать. И чем скорее, тем лучше.

Тесслар пожал плечами:

— У меня уже было два больших инфаркта, но от этого, наверное, мне не уйти. Оскар, я хочу, чтобы оперировал меня ты. Смертельно это или нет, но особых болей я пока не чувствую. Делай что хочешь, но я должен дотянуть до суда и суметь дать показания. А там мы решим, что делать дальше.

<p>Часть четвертая</p><p>СУД</p><p>1</p>

16 апреля 1967 года

ВЫСОКИЙ СУД[3]

ОТДЕЛЕНИЕ: СУД КОРОЛЕВСКОЙ СКАМЬИ

ЗАЛ № 7

СУДЬЯ — м-р Гилрей

ДЕЛО: сэр Адам Кельно, д-р медицины,

против Абрахама Кейди и др.

Томас Баннистер и Брендон О’Коннер, уже в мантиях и париках, перешли Стрэнд, миновали оживленную кучку собравшихся журналистов и, войдя в Дом правосудия, поднялись по лестнице в совещательную комнату напротив зала № 7, где уже собрались Джейкоб Александер, мистер Джозефсон и Шейла Лэм.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика / Текст

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза