Суд и государство

Речь идет о том, что суд не вправе при отправлении правосудия принимать решения политического характера. Подобную гарантию можно обнаружить в различных правовых системах. В США это доктрина политических вопросов[99], которая была выработана Верховным судом США и согласно которой суд не должен принимать к рассмотрению жалобы, основанные на политических вопросах. В то же время не всегда легко разграничить правовые вопросы и вопросы политические, особенно когда сталкиваешься с судом, который благодаря Writ of certiatori имеет свободу усмотрения в отборе дел для рассмотрения[100]. Верховный суд США определил две ситуации, в рамках которых дело будет считаться политическим, а не правовым: 1) при отсутствии какого-либо юридического критерия, позволяющего рассмотреть дело[101]; 2) если оспариваемое решение относится к исключительной компетенции одной из ветвей власти[102].

Данный аргумент о юридическом критерии в разных формулировках встречается и во французском, и в российском праве. Скажем, можно вспомнить ст. 5 французского Гражданского кодекса, которая запрещает судьям выносить решения в виде распоряжений общего или регламентарного характера, чтобы судьи тем самым не становились законодателем. В России функция по отправлению правосудия в целом рассматривается как сугубо юридико-техническая, поскольку признаваемая за судами степень свободы толкования правовых норм весьма сильно ограничена «руководящими разъяснениями», регулярно издаваемыми Верховным Судом РФ, которые устанавливают строгие рамки для деятельности нижестоящих судов[103].

Все эти формальные ограничения предназначены для сохранения (или укрепления) легитимности правосудия, выводя его из сферы политической конъюнктуры. Похвальное намерение, вот только его реализация оказывается более сложной. Например, Конституционный Суд РФ в весьма специфический период установления новой постсоветской политико-конституционной системы страны был вынужден вынести ряд решений политического характера, таких как знаменитое решение о запрете Коммунистической партии[104]. В более общем плане доктрина отмечает встречную тенденцию, с одной стороны, по политизации правосудия, а с другой – по «осудебниванию» политики в англосаксонских режимах, где судьи все более и более наделяются полномочиями политического типа. Возможно, отчасти это объясняется историческим контекстом в той мере, в какой «принцип независимости судов не имеет первостепенной ценности в конституционных режимах британской традиции. Его историческое утверждение было скорее следствием установления парламентского суверенитета»[105]. Французская система не является исключением из этой тенденции – правосудию здесь отводится решающая роль, когда политическая ситуация становится тревожной: «При Четвертой республике вынесение в судебном порядке приговоров коммунистическим активистам за «посягательство на национальную оборону», хотя уголовное преследование изначально осуществлялось просто за действия, связанные с антиколониальной пропагандой, имело «педагогический» превентивный характер, которого нельзя было достичь сугубо политическими несудебными мерами (см. решение трибунала большой инстанции г. Марселя от 4 января 1950 г. по делу «Министерство обороны против директоров газеты «Новый Прованс» П. Эммануэли и А. Презиази (P. Emmanuelli et A. Preziasi))»… Такая же ситуация имела место в отношении призывников, отказавшихся участвовать в военных действиях в Алжире (например, в 1958 г. 15 молодых солдат, в числе которых Албан Льешти, получили по 30 лет тюрьмы каждый за разоблачение пыток и коллективных репрессий, практиковавшихся в Алжире, то есть всего за четыре года до провозглашения независимости этой страны). Тем самым борьба за французский Алжир снискала одобрение со стороны судов»[106].

Связь между правосудием и политикой негативно отражается на отношении к правосудию в «коллективном бессознательном». В России в среднем лишь 40 % населения имеют положительное восприятие правосудия[107]. Во Франции дело обстоит не лучше. По данным опроса 2014 г. об отношении французов к правосудию, 77 % опрошенных считают, что оно функционирует плохо, 54 % имеет негативное мнение о судьях, 62 % опрошенных уверены, что правосудие зависимо от политической власти, а 53 % полагают, что судьи имеют политические и идеологические пристрастия. При этом 75 % французов убеждены в чрезвычайной важности правосудия для страны[108].