Сублимация

Гоголев замолчал. Последней крупицей разума он понимал, что не знает, какой климат на Юпитере, но ему так хотелось, чтобы он был ужасным. Дожди, грозы, падающие метеориты. Все, как в довоенных фильмах «Комиссар» и «Броненосец «Потемкин». И последняя крупица разума исчезла в круговороте неясных имен и странных понятий.

Глава 2 (14). Те же и Черкасов. Приключения Черкасова среди ему подобных

— Здравствуйте, Доктор, — с порога закричал Черкасов, — отдайте мою ногу!

— Здравствуйте, — вежливо ответил Гоголев.

— Здравствуйте, — смущенно пробормотал Роман, — мы не брали. У нас свои проблемы.

— Не брали? — хитро сощурился Черкасов. — Как же, не брали, когда я видел, что брали?

— Вам показалось, — сказал Роман, — вот и Доктор подтвердит.

Но Гоголев молчал, полностью уйдя в себя, и лишь изредка посматривал на наручные часы, боясь опоздать на Торжественный Банкет, посвященный назначению на новую должность.

— Я должен написать ответную речь, — пробормотал он, и начал рыться в столе в поисках бумаги.

— А вот ведь погода какая, — неожиданно произнес Черкасов и закурил, — погода нынче просто изумительная. Не находишь, дружок?

Вопрос был обращен к Роману.

— Наверное, — неуверенно пробормотал юноша, — но у меня сейчас другое на уме…

— Знаю, знаю, — усмехнулся в бородку Черкасов, — как бы медсестричку в койку затащить! Угадал?

— Вообще-то ее зовут Катя…

— Есть тут одна, — не слушая юношу, продолжал Черкасов, — черненькая, ноги от ушей растут, сиськи — во! Как арбузы на ВДНХ. Духами, правда, дерьмовыми пользуется… Но это мелочь. Так, недостатки воспитания… Прошлый раз, как вошла, так я ее сразу хвать за жопу и в койку! А она барахтается, кусается, вопит… Ну я ей рот-то заткнул полотенцем, халат на уши задрал и вставил по первое число, как учили. Теперь сама приходит: «Дядя Валя, — хнычет, — хочу еще!» Ну а мне что, мне не трудно! Эй, отдайте ногу! Ногу-то отдайте! — вдруг заорал Черкасов, чем напугал Романа, с интересом следящего за развитием событий.

— Успокойтесь, — строго произнес Гоголев, оторвавшись от бумаг и глядя на Черкасова сквозь темные очки, — нога Ваша найдется, хоть это и противоречит.

— Ну да, найдется, — недоверчиво протянул Черкасов, — в сорок первом под Москвой осталась. Сама, что ли, прибежит?

— Сама не прибежит, — согласился Гоголев, — только в порядке очереди. Транзит. Юпитер — Земля — Планета ГРОМ. Остановки по требованию.

— Доктор! — радостно заорал Черкасов. — Да ты спятил!

— Об этом мы еще побеседуем, — невозмутимо откликнулся Гоголев, — а пока прошу всех оставаться на заранее намеченных позициях. Шаг вправо, шаг влево — невелика птица, посидит. Прошу прощения, мне надо закончить ответную речь, — и Гоголев погрузился в изучение лежащих перед ним бумаг.

— Совсем съехал, — грустно констатировал Черкасов, — а какой психиатр был! Просто пальчики оближешь!

— Вы питались психиатрами? — удивился Роман. — Я думал, это распространено только на планетах созвездия Козерога и в некоторых частях Мира Тьмы.

Черкасов с недоверием посмотрел на юношу и, запинаясь, спросил: — А ты, что, тоже читал эту книгу?

— «Космические Были»? — уточнил Роман. — Конечно, читал. У меня был только первый том — «Изначальное». Издательство Сагерлинца. Пятое время, планета Порг, с живыми иллюстрациями.

— Ого-го! — ошеломленно воскликнул Черкасов. — Отдайте мою ногу, черт возьми! А меня с работы за это поперли. Я им, вишь, пытался втолковать, что не бог создал Землю, а Три Брата, а они меня выперли, да еще сообщили куда следует. А ведь там ясно написано: пришли Три Брата, дунули, плюнули, и явилась Земля в плевке замерзшем. Вот интересно, как это надо понимать, что в «плевке»? Как иносказание, или прямо, как написано?

— Не знаю, — ответил Роман, — я вообще-то интересовался лишь мифом о Великом Френе, потому, что Вовка, мой приятель, предупредил, что за мной охотится Великий Валдаг. Теперь мне необходимо попасть на планету ГРОМ, чтобы все выяснить. Ведь я даже миф о Френе до конца не знаю. Там страниц многих не было. А мне очень нужно. Должен же я знать, как быть с Катей.

— А зачем к Гоголю пошел? — спросил Черкасов.

— Думал, раз он по этим самым делам, то поможет как-то. Ну, понимаете, о чем я… Как надо трогать, где трогать, ну и тому подобное.

— Так, — поднявшись из-за стола, произнес Гоголев, — все в сборе. Значит, можно начинать. Конечно, спасибо за оказанное доверие. Конечно, я проявил себя с лучшей стороны. Всю сознательную жизнь я помогал нуждающимся в моей помощи, не отказывая никому. Благодарю за новое назначение. Я готов, а если товарищи не возражают, зачту свою речь в ответ на то, что здесь сегодня обо мне говорилось.

— Не возражаю, — махнул рукой Черкасов, — гони, Доктор. Тебе теперь все можно.

Пустыми глазами Гоголев уставился на юношу.

— Пожалуйста, — смутившись, проговорил Роман.

Гоголев перевел взгляд на лист с текстом, и вдруг ожесточенно разорвал его на мелкие куски.

— Что здесь происходит? — заорал он, но тотчас смирился и, возвев глаза к потолку, начал говорить.