Субъект. Часть первая

– Первое занятие бесплатно, – торжественно добавил я, уже безо всякой уверенности в том, что мою наспех придуманную шутку сочли удачной.

– Было бы время, – уклончиво пробормотала она, без видимой причины посмотрев куда-то в сторону.

– Временем распоряжаются наши потребности, – почему-то не сдавался я, – было бы желание, а уж оно бы выкопало несколько часов из мусора повседневных обыденностей…

– А что ты будешь есть на ужин? – резко спросила она.

Я украдкой глянул на ее поджавшиеся губы.

– Макароны из низших сортов пшеницы.

– А почему низших сортов? – не поняла девушка. – Высшие же лучше…

– Низших, потому что на более высокое качество лапши, что ты сейчас мне вешаешь на уши, пытаясь изобразить свой внезапный интерес, я надеяться уже не могу. Так вот, приду, сниму и приготовлю.

Ее губы едва дрогнули в холодной улыбке. Но даже столь незначительной реакции мне было достаточно, чтобы вновь воспрянуть духом. Я заразительно фыркнул, отчего и она не выдержала и заулыбалась уже более тепло.

– Так что, если хочешь, чтобы сменил пластинку, так и скажи, – предупредил я.

– Как скажешь.

Мы приблизились к платформе подземного лифта и стали молча наблюдать, как он авантажно выдвигался на поверхность.

– И что, часто назначаешь девушкам тренинги? – бесцветным голосом внезапно поинтересовалась она. – Насколько плотное у тебя там расписание?

Я чуть было не поперхнулся. Конечно, ее любопытство можно истолковывать по-разному, в том числе, как и невинное, но… все же…

– Никакого расписания, – воскликнул я, пропуская ее вперед в открывшееся чрево лифта, – я люблю спонтанность.

– Спонтанность? Как же ты тогда осуществляешь встречу? Случайно?

– Речь не о самой встрече, а о том, что будет в ее момент происходить. Не считаю нужным загадывать, готовить материал для тренинга заранее. Нельзя репетировать, потому как провести все, как и задумал – не удастся. Всегда будет некое отклонение от учебного плана, что собьет с толку, заставит нервничать. Нести чушь.

– Ты так говоришь, будто тренинги включают в себя лишь теоретическую часть. Неужели практических занятий не бывает?

– Естественно, бывают, – осклабился я, – и размышлять над ними заранее – ошибка куда глобальнее, нежели проработка одного лишь теоретического материала.

Квадратный метр в кабинке уже до предела был наэлектризован от возмущений ее личного пространства, которое нарушал я. Повернувшись, чтобы нажать на кнопку спуска, она так и осталась в этом положении, спиной ко мне.

– Во всем, – кашлянул я, глядя на ее обозначившиеся под платьем ягодицы, – что касается взаимодействия между полами, не должно быть и намека на какой-либо план. Ведь получается, ты уже идешь вслед за инструкциями, а не за собственными побуждениями. Всё как по сценарию, каждый ожидает своей очереди, чтобы своевременно произнести ту или иную фразу, которая уместна на действующем этапе отношений. Все по одобренному стандарту. Но как по мне, даже ожидание назначенного в срок тренинга угнетает высшую страсть в момент его осуществления. Такое я не обсуждаю и не планирую. Даже внутри себя.

– Значит, парень ты недальновидный? – бросила она через плечо.

– Почему же. Я о тренингах, а не о плодах, что они несут. Уже имея некий результат, можно позволить себе мысли о его дальнейшей эксплуатации…

Она оглянулась, бегло осмотрев меня с головы до ног, не задерживая взгляд ни на одной из частей моего тела.

– И где же ты обычно проводишь все эти тренинги?

– Поиск подходящего места их проведения – тоже из разряда планирования, – ответил я, уставившись взглядом на плафон, – а значит, и догадываться об этом не должен ни я, ни… ученица.

В кабинке стало невыносимо тесно. Я чувствовал разрастающуюся испарину вдоль кожуха кнопочной панели, к которой она была обращена лицом. Ее обмякший взгляд избегал пересечения с моим, дабы не выдать безуспешно скрываемых, всплывших под давлением обстоятельств мыслей.

– Ключ к качественному тренингу – спонтанность. Здесь и сейчас, в неуместной для этого обстановке. Когда препятствия лишь интенсифицируют желание. Ведь правила, – понизив голос, я уже вовсю любовался ей, – они ведь так и просят, чтобы их нарушали.

Кабинку будто охватил спазм давящей тишины, что пытался выдавить из наших тел все органы, мысли и каждое недосказанное слово наружу. В ушах стал нагнетаться шум.

– Вопреки всему, – продолжал я, – надвигаются непреодолимые эмоции. Адреналин, иногда страх, но куда чаще – вожделение.

Она медленно подняла на меня глаза цвета расплавленного серебра. Я на корню, без всякой жалости, расплющил мимолетный ступор, что охватил меня при столкновении наших откровенных взглядов. В моей голове ужасно помутнело, сердечную мышцу свело от экстремальной дозы впрыснутого в нее вышеупомянутого адреналина, зрение поплыло от нечеловеческого усилия сдержать свой внутренний порыв – напрыгнуть, хочет она того или нет, сжать, если понадобится, сломать ее в своих объятиях, для обеспечения тотальной диффузии[24] наших тел… Я медленно помассировал свои веки.