Стылый ветер

— Имейте в виду, что это разбой. Это нападение на посла! Я валашский посол, барон Владислав фон Цебеш. Еду в Вену по срочному делу, — грозно зашипел, вращая глазами, Старик. — Если немедленно не пропустите нас, у вас такие неприятности будут, что дыба покажется вам раем! Как имя, титул нанявшего вас капитана?!

— Вот как? — воскликнул албанец, переходя на турецкий. — Если мы не прибудем в Вену к сроку, то за дезертирство нас вздернут. Так что нам особой разницы нет. Мои ребята с пяти шагов не промахнутся. Уберите свою игрушку, а то и вы, и все, кто в карете, превратятся в крупное решето... Повторить по-немецки, боярин, или ты и вправду с юга?

— Это ограбление, и когда-нибудь вас за подобное вздернут, — по-турецки проворчал Цебеш, убирая свой пистолет. — Я и есть посол. В карете никого нет. Кучер умер в дороге, и пришлось самому править... Но имейте в виду. Неприятности, которые вы получите за этих отнятых лошадей, будут велики. Вам было бы дешевле ограбить кого-нибудь другого.

Албанец-офицер и один из его солдат принялись отцеплять четверку лошадей от кареты, а другой солдат держал на мушке Ольгу и Старика.

— Не сердитесь, сеньор — примирительно сказал офицер. — Мы сожалеем, что так получилось, и вовсе не хотим присваивать ваших лошадей. Они нужны нам как средство доставки груза. Все это в рамках здешних законов. Идет война, и лошади конфискованы у первого встречного для военных нужд. Даже если вы и пожалуетесь, вряд ли нас сильно накажут. — За этим разговором они отцепили упряжку от кареты и поставили свою телегу на колеса. — В конце концов, мы ж не звери, — продолжал офицер. — Телега у нас большая, и если вам тоже надо в Вену, то мы с радостью вас подвезем. Уверяю вас, так будет даже быстрее, чем волочь вашу колымагу по разбитым дорогам. А в Вене мы вернем вам лошадок, так что это даже никакое не ограбление, а помощь послу. А ежели вам жалко карету...

— Да пропади она пропадом! — махнул рукой Цебеш. — Помогите-ка убрать ее с дороги... Столкнем, хоть вот в канаву, лишь бы не загораживала проезда. — С этими словами Старик слез с козел и помог спрыгнуть с них Ольге.

— Значит, сеньор надумал ехать с нами? — повеселел офицер.

— Легкая телега, большие колеса. С моей упряжкой, да по такой дороге, на ней действительно ехать быстрее. Будем считать, что я решил воспользоваться вашей телегой. А вас взял с собой. Не бросать же людей на дороге, тем более что нам по пути.

Услышав подобную трактовку событий, албанцы дружно заржали, а офицер восторженно хлопнул Старика по плечу.

— Брависсимо, сеньор дипломат. Это истинное искусство — выворачивать смысл наизнанку, ничего не меняя по сути.

В ответ на подобное панибратство Цебеш смерил офицера внимательным взглядом.

— Как твое имя, албанец?

Офицер смутился. Впрочем, это у него моментально прошло.

— Уно. Зовите меня просто Уно... А это Ду и Тэрцо. Здесь все нас так называют, наши мусульманские имена им нравятся меньше.

— Ладно. Кажется, Ду и Тэрцо уже приспособили моих коней к твоей колымаге. Тащите свой груз и сами садитесь. Поехали. Будешь править лошадьми, Ду. Мне за эти дни работа кучера до смерти надоела.

— Да что вы как малые дети: «Упустили, упустили»! Не могли они в своей карете ехать быстрее нас. Если на рассвете первого октября проехали тот мост, то к вечеру должны были быть в Граце или где-то в пути...

Мы их не обгоняли, так значит, они в городе. Надо протесать еще раз все трактиры и притоны. Пошататься по улицам, разглядывая прохожих и проезжих. Задействовать информаторов... Если вдруг мы обогнали их, даже не заметив...

— Это невозможно, сударь. Мы же в оба смотрели!

— Они могли свернуть с дороги. Могли просто мимо Граца поехать.

— Верно, Матиш. Но вряд ли. Свидетели в один голос твердят, что Цебеш ехал в Вену... Ладно. Даже если мы их и обогнали случайно, мимо города не проедут... Проклятье! Не имея полномочий комиссара Шульца, я даже городской гвардии не могу дать ориентировку. Разве что пообещать денежное вознаграждение тем, кто их заметит?.. Только бы заметили. А возьмем мы их и своими силами. — И широкий, протяжный зевок перекосил рот Хорвата.

— Вот-вот. Поспать бы, господин лейтенант.

— Отставить спать! Сначала озадачьте работой всех, кого сможете. Я позволю вам отдыхать только тогда, когда в городе за вас их будут искать полсотни нанятых соглядатаев. Обещайте десять талеров тому, кто сообщит о них хоть что-то ценное.

— У нас же и пяти талеров на всех не осталось, сударь!

— Я не говорю — платите. Я говорю — обещайте. Заплатит его преосвященство... Если ему будет угодно.

Глава 5