Ступень Пятая

— Приношу извинения за поведение брата. В связи с приближающейся свадьбой он весь на нервах.

— Александр женится? — удивился я.

— Было официальное объявление.

— Как-то прошло мимо меня. — Я смущенно улыбнулся. — Наверное, я должен это отслеживать, но увы…

— Были разосланы официальные приглашения.

— Боюсь, меня пропустили.

— Этого не может быть, — удивилась теперь уже Светлана. — Отец к тебе хорошо относится.

— Но не Александр.

— При чем тут желание Саши? На свадьбу приглашаются представители всех значимых кланов.

— Значит, клан Елисеевых считается незначимым, — пожал я плечами с деланым равнодушием.

Или рассчитывают на то, что приглашать будет уже некого. Говорить я этого не стал, но видно что-то Светлана на моем лице рассмотрела, потому что сказала:

— Я уверена, что это ошибка. Иногда в нашей канцелярии такое бывает. Мальцевым такое отношение к жениху Дианы не понравится, а это не тот клан, с которым не считаются.

— Боюсь, я не совсем жених Дианы, а только громоотвод от нежелательных женихов, что Игнат Мефодьевич прекрасно понимает. Поэтому на меня он не сильно злится, но и не посчитает себя оскорбленным, если меня не будет.

Признаться, на свадьбу Александра я не горел желанием идти, хотя такое пренебрежительное отношение оскорбляло. В конце концов, я честно пытался его учить и не моя вина, что ученик оказался не в состоянии перенять те знания, что я ему давал.

— Я узнаю у отца и скажу тебе точно.

— Я не хотел бы, чтобы информация обо мне и Диане ушла дальше тебя. Это секрет.

— Но мне ты сказал?..

— Потому что уверен, что ты не проболтаешься, — ответил я, хотя сказать хотелось совсем другое.

Больше нас не связывала клятва учитель-ученица. Но говорить о своих чувствах сейчас, когда семья Светланы планирует устранить мой клан? Я даже не уверен, что она об этом не знает.

— Не проболтаюсь.

Она сделала шаг к двери и остановилась, как будто ждала от меня чего-то. Чтобы не молчать, я спросил:

— А на ком женится Александр? Часом, не на той девушке, что пыталась к нему подобраться через тебя?

Сказал и вспомнил о том, что случилось после передачи записки Светлане. Судя по тому, что стоящая напротив меня девушка смутилась и покраснела, она тоже про это вспомнила. Но ответила, не отводя взгляда:

— На Шуваловой.

— На Ангелине? — удивился я.

— Ты что? — рассмеялась она. — Если бы такое случилось, Гелька бы сейчас раздувалась от важности и болтала без умолку.

— То есть вела бы себя как обычно, — заметил я. — Но получается, что не на ней?

— На дочери главы клана, конечно. Я пойду, не буду тебе мешать.

Светлана выскочила за дверь, как будто боялась, что я захочу ее удержать, а она передо мной не устоит. Я и хотел. Более того, и задержал бы, если бы не разговор с Суховым и понимание, что я не могу ей доверять.

Поэтому я выдохнул, снимая напряжение, и вернулся к письменному столу, за которым занимался до появления Александра. Не уроками, разумеется, — вычерчивал схему для вживляемого артефакта. Слишком многое нужно было учесть, да еще и экранировать. И при этом размер должен был быть таким, чтобы практически в теле не ощущаться. Но размышления путались, периодически сбиваясь на недавно состоявшийся разговор как с Александром, так и со Светланой. Был ли Александр так уж неспособен держать себя в руках? Или это было всего лишь прощупывание, насколько можно прогнуть Елисеевых? Насколько мы слабее, чем кажемся? Светлана была удивлена поведением брата, значит, для того нехарактерен такой прямой наезд и попытка отжать имущество. Но ведь и она могла притворяться — увы, я никогда не был силен в общении, в том, чтобы запросто читать по мимике и мельчайшим обмолвкам то, что на самом деле чувствует собеседник. Политика — это всегда было не мое дело, мое — артефакты, и то, что меня сейчас загоняли в угол, происходило как раз из-за того, что политикой я пренебрегал, искренне считая, что честность — ее лучший вариант. Как оказалось, я ошибался. Смертельно ошибался.

Я постарался выбросить из головы все мысли про Светлану и Александра. Мне нужно было набросать хотя бы приблизительную схему артефакта, который мог спасти близких мне людей. Но для этого он должен быть сделан и установлен. Имплантируемые артефакты имели неприятные особенности и отличались определенной сложностью из-за необходимости сопряжения с телом носителя. То есть пока я набрасывал общий вариант, но в каждом конкретном случае его придется дорабатывать при установке непосредственно внутри тела. И надо сделать так, чтобы этой доработки было по минимуму.

Я вычерчивал схемы, прикидывал разные варианты и разные материалы, и к концу недели у меня на руках оказался грубый набросок того, что я планировал воплотить уже в своей лаборатории. В школе для такой тонкой работы не было условий, не говоря уже про инструменты и материалы. Да и секретность никто не отменял.