Ступень первая

— Сразу видно, с дружеским визитом едешь, — хмыкнул он.

— Эксперты, как один, говорят, что мне у Мальцевых ничего не грозит, — ответил я. — Что это нарушение правил. Но, как известно, правила — на то и правила, чтобы в них появлялись исключения. Не хотелось бы стать одним из них. Так-то маловероятно, чтобы меня повредили, а вот тебя — запросто. Поэтому не ведись ни на какие провокации. Лучше выглядеть замкнутым и недружелюбным, чем мертвым.

Время Хрипящий рассчитал точно, и у особняка Мальцевых мы были минут за пять до оговоренного времени. Особняк потрясал. Не особняк — целый замок. По нему было видно, что клан Мальцевых имел давнюю солидную историю, не всегда мирную, на что указывала законсервированная в разрушенности одна из башен. Именно законсервированная — вывороченные камни со свежими сколами и вьющиеся защитные заклинания однозначно указывали на то, что в таком виде башня находится уже долго. И наверняка не потому, что у Мальцевых не хватает денег на ремонт.

Сам Игнат Мефодьевич выглядел куда более дряхлым дедулькой, чем это казалось с экрана телевизора. Через коротко стриженные белые редкие волосы светилась кожа черепа. А близко поставленные глаза не казались серыми, а выцвели до полной цветовой неузнаваемости. Наверное, встреть я его в парке кормящим голубей и не подумал бы, что это глава крупного клана, а не обычный пенсионер. Но тот, кто посчитал бы его безобидным, крупно бы ошибся. Глаза растеряли цвет, но не ясность, и взглядом Мальцев-старший вцепился в меня так, как не всякий бульдог — в любимую косточку, которую пытаются отобрать.

— Добрый день, Игнат Мефодьевич. Рад познакомиться с вами лично.

Гостиная для такого особняка была слишком маленькой, поэтому я заключил, что меня проводили в место, которое считается второсортным и используется для приема таких незначительных персон, как я.

— А уж как я рад, — заулыбался Мальцев радушно. — Садитесь, Ярослав Кириллович. Или?

— Можно просто Ярослав, — правильно понял я его. — Не испытываю радости от выслушивания своего отчества.

— Но за помощью вы все равно обратились к Лазаревым, Ярослав, — сказал он столь укоризненно, словно ожидал, что я с накопителями должен был прибежать к нему.

— Не за помощью, а за взаимовыгодным сотрудничеством, — поправил я. — Нас с кланом Лазаревых связывает только договор. На пять лет.

— Только на пять?

— Без автопролонгации, если вы об этом.

Кресло, в котором я устроился, было удобным, но это были все плюсы моего положения. Пока мне не предложили самой завалящей закуски, зато пытались вытянуть информацию.

— У вас такая интересная разрушенная башня, — заметил я, уводя разговор в сторону от Лазаревых.

— Оставили в назидание потомкам и как память о выдающемся клане Вишневских, которые имели глупость с нами конфликтовать.

— Вы разрушили башню в знак уважения к исчезнувшему клану? — позволил я себе удивление. — Достойных кланов куда больше башен.

— Нет, это Вишневские разрушили башню, но это единственный урон, который они смогли нам нанести. А ведь какой был клан… Приближенный к императору. Огромные владения. Огромные счета в банках. И теперь все, что о нем напоминает, — наша разрушенная башня.

Мальцев говорил с каким-то нездоровым маньячным блеском в глазах. Показывая целые желтоватые зубы. Эх, не обогатиться нам на их выращивании…

— Я бы на вашем месте и эту башню восстановил. Во-первых, чтобы от враждебного рода не осталось вообще никакой памяти, а во-вторых, разрушенная башня портит вид здания и уменьшает доступную площадь.

— Вы еще слишком молоды, Ярослав, чтобы понимать то удовольствие, которое получаешь от смерти злейшего врага. У вас, наверное, и врагов таких нет.

— Ну почему же, — ответил я, невольно вспомнив Дамиана. — Есть один человек, смерти которого я бы с удовольствием поспособствовал и даже поплясал бы на его могиле.

— За чем же дело встало? — спросил Мальцев, жадно подавшись ко мне. Разговоры о смерти его возбуждали явно покруче вина и женщин.

— К сожалению, я его обещал пока не убивать.

Мальцев закхекал, отдавая должное шутке. Только я не шутил. Не дай я опрометчивую клятву — и из другого мира придумал бы как добраться. Возможно, проклятие бы долетело совсем слабым, но при нужной подпитке оно бы долетело.

— Забавный у тебя перстенек, Ярослав, — сказал Мальцев, отсмеявшись. — Не жаль ману на такую ерунду тратить?

— Защитный артефакт — это ерунда, Игнат Мефодьевич?

Поначалу я удивился, а потом понял, что Мальцев просто не понял, что это артефакт. В его представлении защитный артефакт должен быть большим и солидным. И тяжелым.

— Это — защитный артефакт? — скептически спросил он. — И от чего он защищает?

— Практически от всего. Вы же сталкивались с работой моего защитного артефакта, когда ваши люди покушались на Ермолину.

Он нахмурился, из чего я сделал вывод, что ему про артефакт не доложили. Или тоже не поняли, что артефакт сработал. Второе вероятнее.

— Так-таки от всего? — с изрядным скепсисом спросил он. — И если сейчас я в тебя отправлю файербол…

— Отправляйте, — предложил я, чуть поправляя контур артефакта. — Даю вам свое разрешение.