Ступа с навигатором

– Мама, – прошептала девушка в форме и кинулась к двери.

– Марина, шевели ластами, – еле слышно произнес подкидыш, – мне плохо! Голова кружится, ноги слабеют. Все! Заразился овечьей лихорадкой.

Я схватила бездельника под правую руку, Марина под левую, и мы быстро потащили стонущего подкидыша на парковку.

Глава двадцать третья

– Весьма странная история, – начал Сеня, когда все собрались в офисе, – для начала доложу о прописке Надежды в селе. Вчера съездил к бабушке Глафире. Для начала, она не древняя старуха, ей шестьдесят один год. Избушка в брошенном лесу действительно кабинет гомеопата. Глафира прописана в селе, фактически живет у сына, в хорошем доме, в городе Дмитров. Она прикидывается гомеопатом Надеждой Федоровной Зубаревой. Изображает из себя старуху. Травница одевается соответственно, выглядит прямо бабкой. В свое время, много лет тому назад она за деньги прописала у себя Зубареву, попросил ее об этом один клиент, Виктор Семенович Мальцев. Он давно умер. Надежду тетка не знает. Глафира знахарка, хорошо умеет лечить с помощью трав. Ее бабушка научила. Люди к Глафире ехали даже из Москвы. Потом клиентов стало мало. Внук подсказал бабушке зарегистрироваться на сайте в интернете. Но под чужим именем. Почему? Вдруг налоговая заинтересуется гомеопатом? Вот и пусть ищет Зубареву Надежду. Начнут задавать старухе вопросы, та прикинется дурочкой: «Ничего не знаю, обитаю у сына. Как Надежда оказалась зарегистрирована в моей избе? Понятия не имею». Рассказ Ирины об антисоциальном поведении Надежды не удивляет. Об этом же нам рассказала Алевтина Федоровна. Не вызывает вопросов и поведение членов семьи Зубаревых. Понятно, родители хотели скрыть правду, поэтому пытались справиться с «хобби» дочурки собственными силами, запирали ее в отдельном помещении. Так часто поступают те, у кого нет денег, чтобы обратиться к платному врачу. Наркоманы, алкоголики имелись и в советские времена, и тогда тоже существовали доктора, которые за хорошую сумму, не разглашая информацию о больных, лечили подобных людей тайно. Специалисты часто работали в диспансерах. В служебное время они аккуратно ставили на учет асоциальных граждан. А те, если выздоравливали, потом не могли устроиться на хорошую работу, потому что все отделы кадров требовали справку, не зарегистрирован ли соискатель среди подопечных туберкулезного, кожно-венерологического, психоневрологического диспансеров. Если ответ положительный, то нечего даже мечтать попасть в штат. Но эти же доктора не сообщали, куда надо, сведений о своих платных больных. У старших Зубаревых хорошее финансовое положение, они могли тайно лечить дочь.

– После того, как Надежда несколько раз удирала, ее все-таки отвезли в ПНИ, – напомнила я.

– И это тоже вызывает удивление! – заметил Сеня. – Почему именно в интернат? Откуда, как узнала Даша, тоже оказалось нетрудно удирать. И поразительно, что беглянка возвращалась назад. Затеряться в Москве легко. Почему Надежда не ушла раз и навсегда?

– Ей делалось плохо, – вспомнила я объяснение Ирины, – женщине требовалась медпомощь, а где ее получить?

– Ладно, примем аргумент, – согласился Кузя, – но вопросов не становится меньше. Какой банк выдаст кредит бабе, у которой нет работы, постоянного места жительства? В советские времена кредит назывался «займом». Выдавали его различные организации: кассы взаимопомощи, Сбербанк. Естественно, оформляли договор, и требовалось обеспечение: залог или поручительство. Алевтина сестру выписала. Однако у той в паспорте мог остаться штамп. Но даже поверхностная проверка установит: Надежда в столице не зарегистрирована, она сельская жительница.

– Микрозайм! – воскликнула я. – Уже думала о данном варианте. Для его получения часто требуется лишь основной документ гражданина.

– Не уверен, что они в то время уже существовали, – возразил Сеня, – зато имелись ростовщики. Они брали огромные проценты!

– Ты прав и не прав, – нарушил молчание полковник, – пришлось при коммунистах общаться с одним таким барыгой, он всю внутреннюю кухню доложил. Алкоголику, наркоману, человеку с маленькой зарплатой никто ломаного гроша не протянет. И, если обеспеченный клиент сбежал, барыга волноваться не станет, потому что он взял в залог машину или драгоценности. Без залога кредит у ростовщика не получить. Что-то в рассказе Ирины одно с другим не вяжется. Бывают разные случаи смены личности. Ребенка подбросили на порог детдома, он получил метрику с именем, которое придумали воспитатели, и с фамилией директора. А спустя лет двадцать объявилась родная мать, рыдает: «Прости, деточка! Я теперь богатая, возмещу тебе за все страдания в приюте». И человек поменял основной документ. Имелось у меня дело, где такой поворот случился. История, которую Даша узнала, частично похожа на правду.

Полковник посмотрел на меня и повторил: