Студенты. Книга 2

— Савва, ты не сомневайся, все сделаю, как ты хочешь. Будешь ко мне на блины приезжать и на своей печке спать. Я гарантирую. Спасибо, Саввочка, ты настоящий однокурсник. — Она чмокнула его в щечку при прощании после оформления сделки у нотариуса. Больше они не виделись.

Через год после этих событий Савву Николаевича попросила к телефону секретарша.

— Савва Николаевич, вас спрашивает Наталья Остаповна. Будете говорить?

— Наталья Остаповна, Наталья Остаповна? Ах да, конечно буду. Это Наташка Василенко, переключай на мой.

— Слушаю, Наталья, рад, что позвонила.

— Не думаю, что обрадуешься моему звонку, — с усмешкой в голосе проговорила Наталья. — Когда узнаешь, почему звоню.

— Ладно тебе загадками говорить. — Савва Николаевич уже чувствовал подвох, он давно научился по тембру голоса и интонации узнавать, что у говорящего на языке. Что случилось Наталья?

— Савва, ты всучил мне плохой товар.

— Какой товар? — не понял Савва Николаевич.

— Твой дом не стоит таких денег, которые я заплатила тебе…

— Наталья, ты в своем уме? О чем ты говоришь? Кто же заставлял тебя покупать дом? Разве не ты сама напросилась на покупку, и потом, ты же его заранее осматривала, каких-то специалистов приглашала. Деньги я взял с тебя минимальные, мне давали соседи больше, еще до тебя.

— Савва, соседи соседями, но дом весь труха. Стали второй этаж пристраивать, и вот, оказывается, фундамент надо укреплять. И крыша течет. В общем, Савва, возвращай мне половину, а то я в суд подавать буду…

Савва Николаевич сделал паузу, обдумывая ситуацию, потом очень медленно и веско ответил:

— Подавать в суд имеешь полное право. Меня этим не испугаешь. Только предлагаю тебе все свои претензии изложить письменно и отправить мне по факсу, секретарь сообщит его номер. Я над этим подумаю и дам ответ. Все, извини, Наталья, но меня ждут студенты.

Савва Николаевич наверняка отдал бы ей требуемые деньги, если бы вечером за ужином он не обмолвился жене о разговоре с Натальей. Людмила Сергеевна обомлела.

— Савва, ты что позволяешь всякой швали издеваться над собой. Мало того, что за половину уступил ей свой дом, так отдай еще половину денег ни за что. Вот это номер! Видишь ли, бедная-несчастная Наташа-однокурсница задыхается в загазованном городе. Ей нужен свежий воздух, — передразнила жена когда-то говорившего ей это Савву Николаевича.

— Не бредь, Людмила, и так тошно.

— Пошли ты эту проходимку подальше. Найми адвоката, пусть он ей устроит такую дачку, что сама сбежит оттуда.

— Ну что ты говоришь? Неужели ты думаешь, я буду судиться со своим однокурсником.

— Ты не будешь, а она будет. Неужели ты не знаешь эту категорию людей? У тебя голова седая, а ты все еще веришь априори в доброту и порядочность всех вокруг.

— Да. Это так, ты права. Я иногда чувствую, что меня обманывают, но первый раз прощаю, думаю, не от хорошей жизни идут на обман. Второй раз тоже как-то с пониманием отношусь к обманщику. Но третий раз — не прощаю. Ты же меня знаешь. Когда достанут, я доведу дело до логического конца. На этом стоял и стоит род Мартыновых.

— Савва, ты, как всегда, прав, тебе видней, как решить проблему. Но поступаться принципами, я надеюсь, ты не будешь? Хочешь, я сама с ней поговорю? Я хорошо помню эту вертихвостку, еще со студенческих лет. Первый раз я с ней столкнулась на свадьбе, когда вашего матросика из группы женили. Она тогда уже мне не понравилась. Села напротив меня и давай выспрашивать: кто я да что у нас с тобой за отношения. Я ей тогда так ответила, что она сразу же замолчала. Не помнишь?

— Нет, не помню. Не думал, что ты с ней сталкивалась. То-то я удивился, когда она о тебе как-то спросила. Мол, ты все со своей первой женой живешь? Ну да, говорю, а что? Она усмехнулась тогда и ничего не ответила. А вы, оказывается, знакомы.

— Знакомы, знакомы Савва. И еще раз мы с ней пересеклись, на вашей встрече, кажется, на тридцатилетии после окончания института… Ты тогда куда-то ушел, а я с твоей группой стояла. Вот она, как увидела меня, так сразу же ко мне: «Здравствуй, Людмила, как дела?» А я говорю, здравствуйте, хорошо! Ну, слово за слово, она мне и говорит: «Твой Савва, говорят, уже в академию метит?» Ну, я без всякого и ответила, что ты уже не в одной, а в двух академиях состоишь, еще в какую-то приглашают, но он не хочет. Она аж лицом переменилась, побледнела и сквозь зубы процедила: «Везет же… Студентом-то Савва не давал повода такого от него ожидать. Время, видно, теперь такое, за деньги куда хочешь выберут». Ну, я ей в ответ так вежливо и говорю: наверное, это у вас в Питере за деньги можно все купить — звание, должность, если совесть продать. А Савва заработал все честным трудом. Работая на периферии, не обогатишься. Она, помню, повернулась и ушла.

— Нда-а, а я-то гадал, что она о тебе все интересуется. А ларчик, оказывается просто открывался…