Студенты. Книга 1

— Что мы, не понимаем, что ли? Какая водка? Мы только пивка по кружечке-другой и раков свежих отведаем, и всё… Студенты мы, нам больше нельзя. Учёба и всё такое, да и денег лишних нет.

— Тут у нас все студенты, а надерутся, как сапожники, — съязвил бармен. — Но я предупредил. Дело ваше, как себя вести.

И, взяв заказ, ушёл. Вскоре принесли пенящееся светло-жёлтое пиво в высоких кружках с длинными ручками, по две кружки на брата, красных варёных раков и гордость бара — сушёные сухарики из специального теста. Первая кружка пошла «в охотку» у всех. На второй Савва споткнулся: не привык он столько пить, тем более пиво. Но Пашка почувствовал себя в своей стихии и взял руководство за столом на себя.

— Мужики, Старик, пить всем до дна, иначе третью не дадут.

Савва, морщась, кое-как допил свою и вместе с Толиком Корабелом вышёл в туалет. Сделав своё дело, Савва обратил внимание, что парни пьют из горла водку, передавая бутылку друг другу.

— Они что, очумели, что ли? В туалете водку жрать? Места другого не найти? — закипел от возмущения Савва.

— А где мужикам радоваться? За столом нельзя, а три кружки пива для них, что слону дробина; вот и восполняют водкой, — ответил умудрённый житейским опытом Толик. — Так везде у нас — и в кафе, и в ресторанах, и в поездах, и на пароходах. На самолётах не летал, не знаю, как там, — он вздохнул. — Мне бы тоже глоток не помешал. Не зря в народе говорят: «Водка без пива — деньги на ветер».

— Ну пошли, хватит пускать слюни, — Савва стукнул Толика по плечу.

За столом их ждал сюрприз. Пашка умудрился через своего знакомого бармена заказать ещё по две кружки пива и целую чашку сухариков.

— Налетай, славяне!

— Но я же латыш, — тихо поправил Эдик, раскрасневшийся от выпитого.

Пашка не преминул отреагировать:

— Раз живёшь в России, значит — славянин.

— А давайте за нашу дружбу! — предложил тост Женька Вельяминов.

— Правильно, — подхватил тихо сидевший Валерка. — За всех за нас, наше студенческое братство.

Он уже заметно опьянел и хотел выразить свою любовь к ним ко всем, парням из одной комнаты.

— Гип-гип ура! — гаркнул во все горло Пашка так громко, что сидящие за соседними столиками обратили на него внимание.

— Да тише, тише, Паша, — дёргал его Эдик за рукав, — выгонят же! Тебе что, не ясно сказали? Чтобы без шума. Понятно?

— Да понятно, понятно.

Пашка схватил кружку с пивом и поднял её. Все ребята также подняли свои кружки и стали с ним чокаться. Савва пить не хотел, лишь только пригубил и увидев, что Толик Корабел с удовольствием и почти до дна выпил свою кружку, быстро, чтобы никто не заметил, перелил ему своё пиво.

— Ты чего, Старик? Не понял?! — зашумел было Толик.

— Да не шуми ты. Пей! Я больше не могу.

Постепенно хмель ударил в голову, а подсевшие за стол морячки добавили веселья, принеся с собой бутылку настоящего кубинского джина. Как добрался до дома Савва не помнил. Утром он не мог поднять голову от подушки: свинцовая тяжесть и шум в ушах были такими, что он не слышал звона будильника. Савва понял, что пиво не его напиток, и раз и навсегда, можно сказать, почти на всю жизнь отказался от него.

* * *

Из других студенческих событий ему запомнился Новый год. Они встречали его тремя парами: Женька со своей подружкой Катей, молоденькой весёлой хохотушкой, будущей медсестрой, их общий приятель Шура Беренбит с подругой Фридой, яркой еврейкой из музыкального училища, и Савва со своей будущей женой Людмилой.

Собрались они у Женькиного родственника, уехавшего на Новый год в деревню. Деда Сеня, как звал его Женька, имел служебную жилплощадь при школе, где работал сторожем, электриком и дворником одновременно. Комната была большой, располагалась в полуподвальном помещении — три небольших окошечка выходили прямо на асфальт. Кроме дубового стола, шкафа, узкой кровати и четырёх стульев в комнате ничего не было. Ребята все припасы принесли с собой. Соорудили посередине комнаты ёлку. Сашка с Фридой принесли ёлочную гирлянду, и вскоре ёлочка засветилась яркими разноцветными огоньками. На кухоньке рядом с туалетом и ванной Женька с Катюшей колдовали над приготовлением закуски и жарили полную сковороду картошки.

Савва с Людмилой принесли с собой торт и бутылку шампанского. Они ходили по комнате и мечтали, когда же у них будет своя такая. Людмила была в нарядной зеленой юбочке, высоких замшевых сапожках, обтягивающих её стройные ножки. Она вышагивала вдоль стены, измеряя шагами расстояние.

— Двадцать пять квадратных метров, — сказала она, измерив комнату.

— Да нет, все тридцать будут, — не согласился Савва и своими шагами стал перемерять комнату.

Любимая надула губы. Они разошлись было по разным сторонам, а потом обнялись у ёлки и стали целоваться.

Сашка с Фридой, отойдя в уголок, установили на полу магнитофон, и нежная музыка вальса поплыла по комнате. Сашка галантно пригласил Фриду, и они поплыли в танце, обняв друг друга.