Студент-3

И вот тут что-то пошло не так. Передоз, либо аллергия. Короче говоря, для Ларисы этот препарат оказался роковым. Беззубцев, конечно, в психологическом шоке, а помимо того, человек умный, он сознает, что его связь с погибшей — не секрет. Стало быть, взгляды, сплетни потянутся к нему… Правда, серьезных обвинений из этого не слепишь, но и пересуды ни к чему. И лучше пока отлежаться, поразмышлять, выстроить линию поведения…

— Не исключаю, что и посоветоваться с какими-нибудь знакомыми юристами! — вклеил я неожиданно озарившую меня мудрую мысль. Хафиз поощрительно кивнул, но я видел — слушая, он стремительно соображает нечто свое. А я продолжил.

Итак, Беззубцев уходит в тень, а Жирков приступает к реализации, подставляя под возможный удар наивного лопуха Витьку Ушакова. Чтобы в случае чего отмазаться — я не я, и лошадь не моя… Сегодня он должен передать студенту расфасованные дозы этой «мечты озабоченных», и вот отсюда мысль…

Тут я прервался, многозначительно взглянул на секретаря.

— Продолжай, — спокойно кивнул тот.

— Ты можешь взять сколько-то вещества на анализ? В свою лабораторию. И вынести вердикт профессионала.

Хафиз помолчал. И после паузы спокойно сказал:

— Конечно. Во всяком случае приносите. Когда сможете?

— Да сегодня он должен получить! После занятий. Когда к тебе зайти?

Он глянул на наручные часы:

— В пять часов удобно?

— Давай в семнадцать тридцать на всякий случай? Для гарантии.

— Добро, жду.

И распрощались.

Пообедать я не успевал. С легким чувством голода понесся навстречу «Истории КПСС». Все-таки замечательно читает Бутусов! Песни, а не лекции!..

У самого входа в аудиторию я чуть не столкнулся с Любой.

— О, Василий!.. — улыбнулась она как-то странно — умудренно и слегка печально, что ли. Так, наверное, могла улыбнуться гетера Аспасия, наставница Сократа. — Слушай, загляни ко мне после занятий. Есть одна тема.

— Хорошо, — я кивнул, и тут, как на грех, из лекционного зала вышла Лена — дернуло сунуться именно в этот момент. Закон подлости никто не отменял.

Как писали второстепенные беллетристы в девятнадцатом веке — «ее прекрасные очи грозно сверкнули»… И не придерешься! Полная правда: сверкнули прекрасные очи, прямо-таки хлестнули взором по Любе, благо та не видела, стоя спиной к этим самым очам.

— Только на минутку, — сказал я так, чтобы Лена слышала. — У меня дел много.

— Ты смотри, какой деловой, — усмехнулась Люба. — Да нет, минутный разговор.

— Есть, — сказал я и поспешил в зал, предчувствуя вечерние разборки с Леной.

Мы с ней особо не договаривались, скорее по умолчанию вели себя так, как будто между нами ничего нет. Я, собственно, к этому относился спокойно: знали бы о нашей связи, не знали, судачили, нет… все это ниже плинтуса. Но Лена почему-то страшно смущалась, комплексовала, это я понял и без слов. А может она просто упивалась такой игрой в тайную любовь, не знаю. В любом случае я ее не донимал, сознавая сложность процессов в девичьей душе. Но догадался, что вечером мне будут вилы — допросы с пристрастием о том, почему «наглая особа» смеет лезть с некими загадочными темами в наш мир для двоих… Ну да ладно! Переживем.

В аудитории я взглядом отыскал Витьку, а точнее, он мне сам рукой помахал. И я устремился к нему. Вид постарался сделать приподнято-озабоченный: как бы весь я в непростых, но успешных трудах. Помогло. Витек явно воспрянул:

— Ну что? Есть контакт?

— Есть, — я присел рядом.

— Ну?

— Антилопа гну! Не для посторонних ушей, — произнес я вполголоса. — Ты когда… к этому? В четыре вроде бы?

— Ну да.

— Занукал! Не нукай, не запряг.

Витек проглотил это смиренно. Я продолжил:

— Смотри: ты к нему в четыре. Как вы там будете тереть терки, я не знаю, но ты старайся процесс контролировать. Не затягивай.

Он чуть было не «нукнул» еще раз, но спохватился:

— Нн… Да, разумеется!

— Отлично.

Тут в аудиторию ворвался слегка запыхавшийся Бутусов:

— Здравствуйте! Извините за опоздание, сейчас начнем!..

Я пригнулся к Витьке и шепотом сказал: в семнадцать двадцать я буду ждать его в вестибюле главного корпуса. Дальнейшие инструкции — там.

Он вытаращил глаза:

— Почему там?

— Вить! Ты просил, чтобы я тебе помог?

Он вновь сделал усилие, чтобы не сказать «ну»:

— М-м… Естественно.

— Вот я и помогаю. Я вообще-то твои проблемы на себя погрузил! Поэтому твоя задача: лишних вопросов не задавать, а делать, что я скажу. Логично?

Витек вынужден был признать, что да. Логично.

— Тогда все. Встречаемся там в пять двадцать. А сейчас — учеба прежде всего!

И я стал с удовольствием слушать лектора, пустившегося в увлекательное повествование о фракционной борьбе в рамках РСДРП: большевики, меньшевики, «межрайонцы»… Не знаю, какой толк от таких знаний инженеру-химику, но мне все это было страшно любопытно.