?Студёная любовь?

— Кстати, — спокойно вспомнила Лимия, — Даниил вчера сказал, что волосы принцу пришлось обрезать из-за тяжелой работы. Они очень мешали, пару раз сильно зацепились за вал колесницы. Это небезопасно. Без помощников, что все еще не до конца оправились, ему тяжело.

— Если так… — я шумно выдохнула и, спрятав стиснутые кулаки в ткани платья, присела на край стола, — пусть. Не знала.

Лимия права, зло брало, что принц шикарные волосы срезал. Но кто я, чтобы ему подсказывать? Если бы попросил, сама бы его расчесывала и каждый день заплетала тугую косу, чтобы было удобно работать… Хотя нет, о чем только думаю? Это лишний раз к нему прикасаться и гореть. Нет. Ни за что. Пусть ходит так, теперь на ежика похож. Они с Даней, как братья по несчастью.

— Любава, послушай. — Хозяйка опустилась в кресло напротив, отодвинула книгу подальше, будто та ядовитая. — Синарьен — замечательный парень. Умный, смотри какую невероятную летающую колесницу смастерил. Трудолюбивый, в теплице каждый день Данилу помогает, пусть это и бессмысленно — не растут на мертвых землях плоды. Смелый, вспомни, как с дикими осками дрался. А еще очень заботливый и ранимый, я видела, как он переживал и кулаки стискивал, когда ты в обморок упала. Он ведь не отходил от тебя, хотя сам едва поднялся. И-и-и, — она потянула носом, делая глубокий вдох, — как это сказать помягче… Он явно запал на тебя.

— Запал? — я вздернула бровь. — Как это?

— Это все Данькины словечки! — хлопнув себя по коленке, Лимия лукаво ухмыльнулась, но тут же стала серьезной. — С земного значит — влюбился. Принц глаз с тебя не сводит, что в столовой, что на улице. Везде. Ты не замечаешь? Да он просто прилип, голова так и крутится вслед за тобой. И, гляди, слово держит. Не подходит, не прикасается, не обращается даже… Сильный духом. Отдалился, хотя и мучается с этой дикой болезнью. Мне кажется, зря ты его отталкиваешь. Яд лунных хищников может вызывать помутнение рассудка, ты же сама изучала в библиотеке и прекрасно знаешь. Синар просто так не напал бы, он безобидный. Это отравление, а наказала ты его чересчур. Никаких препятствий, чтобы вместе быть, у вас нет. Чего бы не попробовать? Рискнуть. Ты даже не пригляделась. Наследник просто не знает, как ухаживать. Ему ведь все давалось легко, женщины вели за ним охоту всегда, преклонялись и отдавались по первому зову, а тут… ты — неприступная стена. Хотя жутко желанная. Да он восхищается тобой.

— Восхищается! — я фыркнула, лицо стянуло от скривленной мимики. — Разве я похожа на куртизанку? Или давала повод пользоваться мной? Да и я ему нужна, как лекарство, не более…

— Не драматизируй, ничего не случилось бы без твоего желания. Метка ведь и тебе не дает нормально жить. Или скажешь, что это не так?

Мне пришлось сильнее стиснуть руки, отчего ткань юбки захрустела, и увести взгляд.

— Любава, — продолжала хозяйка, — ты очень ранимая девочка, понимаю, что чувствуешь, но сейчас очень перегибаешь. Принц не монстр, чтобы вот так его пинать и отмахиваться. Все ошибаются, но и прощать нужно уметь. Не затягивай, чтобы не было поздно. Никакой мужик такое отношение не потерпит. Синар только сорвется или отдалится, он же не виноват в том, что боги вас так щедро наградили. И ты не выдержишь, не преодолеешь притяжение и будешь винить себя в слабости, когда все повторится. А оно повторится. Все это корни одной беды. — Лимия устало откинулась на спинку, волосы причудливо сплелись перед ее лицом, будто скрывая девушку от света утреннего солнца. Хозяйка на это раздраженно отмахнулась.

Пряди недовольно зашептались и послушно перестроились на затылок.

— Это обманчивое магическое влияние, — проговорила я сквозь зубы. — Я не хочу такие отношения. Не хочу такой любви.

— Да кто нас спрашивает?! — внезапно вспыхнула Лимия и, опомнившись, прикрыла губы рукой. — Извини, я… не должна об этом.

— Договаривай.

Девушка поежилась, встревоженные волосы сплелись на одну сторону. Лимия подумала, уставившись в пол, а потом коротко кивнула и продолжила:

— Когда нас с Данилом связало, я думала, что смогу противостоять, откажусь от истинности. Всего-то, — она горько улыбнулась, — переспать с другим партнером. — Горько посмотрела на меня и отвернулась в окно. — Я заставляла Даниила это сделать, принуждала… не спрашивай, как, — хозяйка спрятала радужки за густыми ресницами. Одинокие слезы, что скопились в уголках глаз, скатились по ее бледной коже и сорвались на острые ключицы, а голос сел: — Только дракон не захотел другую. Сказал, что лучше умрет.

— Ваши метки не реализованы до сих пор? — удивилась я.

— Если бы, — последнее почти исчезло в отчаянной сипоте.

Лимия поднялась и, шурша черной юбкой, заходила по комнате.

— Знаешь, что заложено в истинной связи? — на последнем слове девушка скорчила рожу, а в ее ясно-зеленых глазах закружилась тьма.

— Продолжение рода, — выпустила я сухие факты, от которых воротило. — Я читала вчера об этом. И, слава Шэйсу, со мной такое не случилось, вчера алые дни начались.