?Студёная любовь?

— Но очень красивая, — исправился я с оттяжкой. — Только сухая, какая-то бездушная, словно из нее эмоции выпили. Да теперь все равно, какая… Я не успел узнать ее получше — погибла Любава, — наконец, озвучил правду, и самому плохо стало от услышанного. — В моей колеснице девчонка была… Я своим ходом возвращался домой, потому и… задержался немного, — усмешка получилась диковатой, но лучше сейчас шутить не получалось.

— Тебя три года не было, — содрогнулась мама, сжав горло до болезненного всхлипа. Она отвернулась, спрятала глаза и затряслась в глухих рыданиях.

— Жив я, не плачь. — Перехватил ее руку, потянулся обнять, но силы резко закончились — рухнул на подушку. Проговорил слабо: — Что-то с порталом случилось. Нужно выяснить, кто настраивал мое перемещение. Похоже на покушение.

— Много времени прошло, — прошептала мама, стирая слезы, — вряд ли выйдет что-то выяснить. Я…

Она моргнула, захлебнувшись словами, но я понял, что хотела сказать. Что не надеялась на мое спасение, что ночами в подушку рыдала, что себя винила за то, что отпустила на бал.

Горевал ли отец, когда узнал, что я не вернусь? Или два запасных сыночка есть, чего тужить?

Погладив ладошку мамы, я поцеловал ее влажные пальчики. Раньше мог бы согреть своим дыханием, теперь только охладить. Нет во мне былого жара, гудящая пустота осталась.

— А из академии не связывались с вами? — спросил, откинувшись на постель. Подниматься сейчас, словно камни таскать, сил совсем не осталось. — Ничего не сообщили?

Мама пожала плечами и посмотрела на свои руки.

— А что сообщать? Многие видели, как колесница вырвалась из портала в небо, а после рухнула в расщелину. Не до академии было, сынок. Да и новость о твоей скоропостижной смерти облетела весь Энтар.

Я поморщился. Любят у нас сочинять и судачить…

— Но все видели, что на машине улетел не я, а невеста, почему никто вам не сказал?

— Я не знаю. Там не до этого было. Через три дня после твоей… — мама сглотнула, — гибели умер старый ректор.

Я почти не отреагировал на новость, ведь седого старика почти не знал, поэтому и удручаться не стал. Все мы уйдем со временем во тьму.

— Обломки? Меня искали?

Мама втянула плечи и покачала головой.

— Синар, расщелина так глубока, что дна ее не видно. Это было бессмысленно. Тем более, после…

— Ясно. Значит, смирились.

— Нет же! — мама встала, отступила от моей кровати к окну и подставила бледное лицо свету лотта. Она заговорила снова, но сухим, бесцветным голосом: — Если бы я знала, что есть хотя бы шанс…

— Наверное, его и сейчас нет, — бросил я слишком резко. — Заранее не радуйся.

— Зачем ты… — мама обернулась, по лицу и плечам разбежались искры кританской магии.

Как ее утешить, не знаю. Чем помочь — тоже. Тут бы не сдохнуть от слабости, духом не пасть, как последний трус, все остальное как-то блекнет теперь. Гулянки, выпивка, девки… Бессмысленное. Дешевое, как моя жизнь. И пустое.

Я теперь хуже простеца, у тех здоровье конское, а мне и руку не поднять.

Заговорил, собирая волю в кулак, хотя ее остались крохи:

— Понимаю, что тебе тяжело это пережить и принять, мам, но я все еще не восстановился, все еще без магии и сердца. Надежды на улучшение нет. Ты это знаешь. Все это знают.

— Мы придумаем что-то…

— Конечно, — я скупо заулыбался, — еще один осколок или что-то покруче? Желательно такое, чтобы убило с первого раза и не оставило меня ходячим, немощным трупом.

— Син! — взмолилась мама.

Только в меня будто мрак вселился. Были бы силы, ушёл бы от этого разговора, хлопнув дверью, а так — только рукой махнул, мол, хватит.

— Погибла невеста, которую артефакт выбрал. Что теперь будет? Папа другую мне подложит?

— Сейчас проверим, погибла или нет, — голос отца пробил комнату настоящим громом.

Как он вошел, я не заметил.

— Дэкус, пожалуйста… — мама подбежала к королю и почти повисла у него на шее. — Синара три года не было… будь помягче. Мы же думали, что не вернется…

— Помягче? — в голосе отца звенела настоящая ярость. Конечно, я всегда и во всем виноват. — Он банальное задание выполнить не смог — привезти невесту домой. А ты говоришь мне — быть помягче?! Я уже и осколок дал в помощь, идиоту, да он профукал все! Крита из-за его выверта на ушах!

— О, конечно, — я засмеялся через боль. — Лучше бы я вообще не родился…

— Милый, перестань, — мама смотрела на меня, но тут же ринулась к отцу. — Он наивный мальчик, не суди так строго, — горько плача, хватала короля за руки, будто тот сжалится, глядя на ее слезы, а меня это раздражало.

Почему она унижается? Словно я войну развязал, а не девушку упустил.

— Может, пообщаетесь снаружи? — прикрыв ладонью глаза, протянул я умоляюще. — Дайте поспать.

— Выспишься после смерти! — вскрикнул отец и оттолкнул маму.

Я ошарашенно взглянул на него и понял, что совсем не знаю этого мужчину напротив.

Папа всегда был строгим, но чтобы орал на меня или смерти желал, не припомню.

Король горой двинулся на меня.

— Дэкус, остановись, — не унималась мама, но уже не приближалась. — Он же наш сын.