СТРУНА ИСТОРИИ

А за это время, как говорят, произошла — языческая реакция. Но дело обстояло гораздо сложнее и интереснее. Один из «внуков» Константина, его племянник, сын Констанция — Юлиан,[489] как и его брат — Галл получили крупные назначения на границе. Через некоторое время Галла кто-то оклеветал, «стукнул» на него. И Констанций приказал казнить Галла. А Юлиан служил на рейнской границе и очень храбро себя показал в войне с германцами. Пожалуй, это была последняя победа над готами настоящих римлян. Галльские легионы объявили Юлиана императором.

Но тут Юлиан заявил, что, хотя он и числился христианином, он от этой религии отказывается, не будет ее исповедовать и хочет вернуться к древним богам.[490] Но это дело было безнадежное, потому что хотя все употребляли в комедиях и в рассказах миллетских, и в новеллах таких персонажей, как Юпитер, Юнона, Марс, эмпузы, лары и так далее, — но их всерьез-то никто не считал за богов. Пожалуй, только христиане признавали их реальное существование, считая их демонами. А римляне вообще не обращали внимания на это. рассматривая их просто как литературные персонажи.

И для того, чтобы выступить против христианства с чем-то равноценным, Юлиан принял культ Митры. Это замечательный культ был. Очень древний, совершенно чужой для Рима, еще более чужой, чем христианство, потому что он был принесен из Средней Азии. Но очень полезный культ по тем временам. Дело в том, что Митра был из первого поколения рабов. Он считался братом Урана, то есть дядей Хроноса, дедом Зевса, — очень древним. Но он был очень нужен. Потому что он был для верующих и неверующих, ему было все равно, — верят в него или нет. Он выполнял свою узкую, но очень важную функцию: он охранял клятвы. Дело в том, что когда люди воюют, то они вправе применить обман как способ одоления противника. Ну, на войне это разрешается, хитрость такая. Но если ты решил помириться и дал клятву, что ты будешь мириться, уже, изволь, не обманывать! И тут Митра — вмешивается, и того, кто нарушил клятву, обманул доверившегося (не — врага, а — доверившегося), Митра наказывает.

Римские легионеры быстро усвоили всю пользу этого культа. Они же ведь тоже занимались тем, что постоянно предавали друг друга и своих начальников. И поэтому среди римских легионеров — профессиональных солдат, культ Митры был очень широко распространен.

Я сам был в Митреуме, в Будапеште, — это один из самых восточных храмов Митры. Ямка такая небольшая, на которой барельеф Митры: он стоит, коленом придавливая быка, и убивает его кинжалом. Одет он в персидский кафтан и широкие штаны, и персидская шах-тиара на голове. Впечатляющее зрелище!

И вот этот культ Митры принял Юлиан, его назвали Отступником за то, что он отошел от христианства. Он действительно отошел от христианства и постарался найти себе союзников. Он попробовал восстановить древний языческий культ, но из этого ничего не получилось. Потому что были особые процессии, запрограммированные в языческом культе, в которых там — венки и факелы зажженные должны были нести самые почтенные дамы Рима, — матроны такие, всеми уважаемые. Они все стали — христианками. Они уже не пришли на этот праздник. Пришлось брать проституток. То есть понимаете, — праздник сразу же как-то потерял значительную долю своего обаяния.

И Юлиан, который попытался восстановить древнюю, антихристианскую римскую доблесть, он, в общем, оказал христианству колоссальную услугу. Он объявил снова полную веротерпимость. То есть ариане, которые господствовали в православной церкви, оказались уравнены в правах с побежденными никейцами, то есть православными. Никто никого не обижал, никто никого не прижимал.

Юлиан призвал из изгнания христианских епископов — сторонников никейского символа. Провозгласил религиозную терпимость. Но только он говорил: «Вот, я схожу в поход на Персию, разгромлю ее, тогда я и расправлюсь с христианами!»

И христиане очень боялись этого похода и его победы. Но зато евреи были очень рады. Они поддерживали Юлиана, он был их лучшим другом. И они снабжали его войско. И войско шло очень хорошо: через Евфрат, по равнинам Месопотамии, подошло к Тигру. И тут случайная стрела убила императора. Умирая, он вскрикнул: «Ты, — победил, Галилеянин. — имея в виду Иисуса Христа.