Структурный гороскоп

Второй "главный" класс - пролетариат также одерживает ряд побед в третьей фазе, своими методами, разумеется. Эпоха чартизма (1832-1848) принесла свои плоды. "После 1848 года чартизм утратил массовый характер, однако под его влиянием преобразован парламент, проведена реформа местного самоуправления, приняты законы об охране фабричного труда, легализованы тред-юнионы... 1854 год - чартизм сошел со сцены. Рабочий класс, в своей массе разочаровавшийся в политической борьбе в связи с крахом чартизма, все меньше интересовался политическими вопросами, все заметнее стал замыкаться в рамках чисто профессиональных интересов. В это время сделала успехи организация профессиональных союзов нового типа, руководители этих профсоюзов открыто отрекались от всякой политической деятельности. Своей единственной задачей союзы ставили улучшение материальной обеспеченности рабочих" (Н. Ерофеев).

Предприниматели начинают сознавать необходимость тред-юнионов и "выгоды, проистекающие из возможности вести переговоры с целью организации рабочих через наиболее интеллигентных её представителей" (Арн. Тойнби). Так постепенно сходят на нет конфликты, заложенные во второй фазе, и одновременно вырабатывается рецепт для решения конфликтов между трудом и капиталом во всех странах и на все времена.

В государстве, идущем по ритму Империи, политика первична, при этом благополучие внутренней политики зиждется на мощной внешней политике. Как всегда в третьих имперских фазах, внешняя политика усыпляюще спокойна. Главная задача - расчленить Европу на враждующие группировки, контролировать все конфликты, но не вмешиваться в них, одновременно при этом продолжать мировую экспансию с целью открытия рынков для товаров её промышленности. При этом преимущество получают более мирные методы, нежели военные. "Большую помощь английской буржуазии в её торговой экспансии оказывали повсюду миссионеры: проповедь Евангелия и обращение в христианскую веру было не самоцелью миссионеров, а средством привить язычникам европейские привычки и обычаи, сделать их потребителями европейских, то есть английских товаров" (Н. Ерофеев). Не будет преувеличением сказать, что открытый англичанами новый смысл внешней политики сейчас используется большинством развитых стран, особенно же США.

В ситуации внешнего и внутреннего успеха могло создаться впечатление, что найден стабильный и идеальный способ бытия. Тяга к гуманизму удачно сочеталась с твердостью духа и бодростью. "Это была эра "мускулистого христианства", напряженной деятельности и холодных ванн. Организованные игры, особенно крикет и футбол, быстро распространялись в школах, университетах, обычной жизни. Пешеходные прогулки и новое развлечение горных восхождений были характерны для энергичного и атлетичного поколения" (Дж. Тревельян). Однако имперский ритм - это поезд, идущий без остановок, и вслед за стабилизацией должен следовать застой, а за ним и кризис, ведущий к белой революции, начинающей четвертую фазу.

Выборы 1859 года (26-й год фазы, аналогичный нашему 1979 году) вернули власть Пальмерстону, министерство которого просуществовало до его смерти в 1865 году. "Внутри Пальмерстон следовал политике полного бездействия; вся его энергия была направлена на сохранение нейтралитета Англии в пяти великих войнах, потрясавших не только Европу, но и Новый Свет. Со смертью Пальмерстона окончился период политического бездействия, отличавшего его управление" (Дж. Грин).

"Пальмерстон со старческим упрямством решительно высказывался против всякого расширения избирательного права, "потому что я не дурак", - говорил он грубо. Решив не омрачать его последних дней, нация согласилась, подобно премьеру, сосредоточить все свое внимание на вопросах внешней политики" (Э. Лависс, А. Рамбо). Также и у нас нация дала постоять у власти всем старикам и, лишь дождавшись все того же 32-го года фазы (1985 год), принялась за внутриполитическую борьбу.

"В последний год пребывания Пальмерстона у власти (1864) застой во внутренних делах не был уже столь безусловным, как прежде. Выборы 1864 года дали либеральной партии много новых депутатов. Всемогущему министру Пальмерстону трудно было бы справиться с новой палатой. Но счастливая звезда избавила его от этого испытания и пресекла его поприще в самом разгаре популярности. Крепкий восьмидесятилетний старик, который ещё за несколько дней галопом скакал на коне, внезапно стал слабеть, немного похворал и умер" (Э. Лависс, А. Рамбо). Смерть Черненко также произошла за четыре года до революции, оставив время на раскачивание лодки Горбачеву и иже с ним.