Структурный гороскоп в вопросах и ответах

Впрочем, как только мы обратимся к теории, недоумение сразу же исчезает и все становится на свои места. В самом деле, все правозащитники – это порождение Запада, причем совершенно очевидно, что правозащитное движение на Западе не является порождением исключительно властных слоев и носит как бы народный характер. И действительно: народное тело Запада – это так называемые политики , люди, самым тщательным образом защищающие свои политические права, то бишь права человека. Речь идет не о каких-то абстрактных ценностях, а об очень конкретных вещах, прописанных в законе (длина рабочего дня, минимальная зарплата, избирательное право, пособие по безработице и множество других вещей). Причем все это не только очень тщательно и подробно прописано, также тщательно и подробно разработаны механизмы контроля за соблюдением всех этих прав. Учет и контроль... Поскольку политиков на Западе пруд пруди, проблем с правозащитой не существует, по сути дела, там все правозащитники – сослуживцы, соседи. А мы еще удивляемся, что они стучат на тех, кто нарушает правила дорожного движения или списывает у соседа по парте...

Теперь возьмем мир Империи, в котором мы живем. Здесь народное тело представлено идеологами , и поэтому борьба за прописанные в законе права человека никогда не могла обрести всенародный характер и всегда была уделом отщепенцев, тех, кто стал политиком , но при этом не вошел в реально созданную систему власти, двинувшись во власть долгим кружным путем, через оппозицию, политическую борьбу, направленную на свержение имеющейся власти и создание новой ее модели. Все эти диссиденты никогда не были понятны и приятны народу, они лишь терзали попусту совесть нации, оставаясь немым укором всему народу: мол, смотри, народ, мы боремся за твои права, жизнь кладем и кровь проливаем, а ты, быдло, водку пьешь и отсиживаешься по берлогам. И в самом деле, с точки зрения наших правозащитников, народ – это трус и тупица, и в этом смысле между диссидентом-правозащитником и каким-нибудь чиновником-номенклатурщиком нет никакой разницы, оба одинаково презирают народ- идеолог (в полном соответствии с законами разделения общества на классы), только награды и наказания они получают в разных местах.

Так, может, правы диссиденты в отношении быдловатости имперского народа? Что это за народ такой паршивый, если ему права человека не нужны? Разумеется, все это ерунда, просто имперскому народу не нужны западные права, ему нужны права имперские, а именно – право на поиск истины, право на то, чтобы найти эту истину. Вот почему имперский народ так хорош в моменты истины – на войне, в момент прорыва человечества к звездам... Но особенно хорошо чувствует себя имперский народ в начале построения нового мира. Нет ничего более замечательного, чем увлечь имперский народ планами построения нового мира, то ли Царства Божьего на Земле, то ли мировой революции. Никакой другой народ для этого не годится. Конечно, революции на Западе тоже случаются, но они в конечном счете приводят к улучшению все тех же самых прав человека. В наших революциях персональные права человека ухудшаются, зато право на поиск истины многократно увеличивается. В том числе прославленное при советской власти право на образование. Типичный случай реализации народных имперских прав.

Что касается прав человека на Востоке, то там главное – это не политические гарантии и даже не свобода поступать в университеты кухаркиным детям, а совсем другое – право торговать, право покупать и продавать все, что захочется.

Так что для каждого из трех миров существуют свои права человека. Для западного народа – политические права, для имперского – идеологические права, для восточного народа – коммерческие права.

22. Может ли в России прийти к власти женщина?

Вопрос кажется риторическим, были же в России у власти женщины, да еще какие – Елизавета Петровна, Екатерина II. Но это было давно. Много с тех пор воды утекло. За женским XVIII веком последовал мужской XIX век, потом революция, и женщины оказались отодвинуты от власти на очень большую дистанцию, в СССР максимум женской власти – пост министра культуры или роль почти невидимой жены какого-нибудь генсека.

Свежим ветром повеяло в 1985 году, когда очередной генсек вывел свою жену из тени и представил миру как равную себе фигуру. Почти сразу же воскресла идея женской власти. В политике появились яркие женские фигуры – Галина Старовойтова, Ирина Хакамада, Валерия Новодворская. Однако яркости для власти мало – нужен могучий политический вес, которого могут достичь всего три женских знака – Бык, Петух, Змея. В этом ряду знаков у нас уже есть кое-какие достижения – высоко стоит Элла Панфилова (Змея), в Госдуме поднялись Любовь Слиска (Змея), спикером Совета Федерации стала Валентина Матвиенко (Бык), в московском правительстве крепнет положение заместителя премьера Людмилы Швецовой (Бык). В информационном секторе власти высок авторитет Светланы Сорокиной (Петух).