Структурный гороскоп в вопросах и ответах

После университета было еще несколько шансов переквалифицироваться. Крупнейший коммерческий шанс я упустил в Ташкенте, когда брат пристроил меня решать заочникам транспортного института задачи по математике и химии. В этом деле крутились потенциально очень большие деньги. Там же, в Ташкенте, я счастливо избежал возможности открыть покрасочный цех ворованных военных тканей, брезент шел бы на псевдоджинсы, парашютный шелк на батники...

Были политические проверки, например, месяц я фактически командовал отдельным батальоном химической защиты. Руководил молодежной бригадой хлопкоробов.

Все это я рассказываю для того, чтобы стало ясно – я не родился стопроцентным идеологом , было намешано во мне все – чуть поменьше коммерции , чуть побольше политики . Однако чем дальше, тем больше я понимал, что мне одинаково неприятны как начальники, так и подчиненные. Я умел вдохновлять и зажигать (комиссар все-таки), но не умел командовать, не умел спросить с подчиненного. Ну и совсем я не умел подчиняться. Именно по этому критерию я показал свою полную непригодность на принадлежность к политическому классу. С коммерцией сложнее, я не был абсолютным бессребреником, но не очень-то любил деньги. Но самое главное, я очень быстро понял, что напрочь лишен коммерческого чутья. Все мои попытки заняться перепродажей чего-либо всегда оканчивались провалом. Не то что надо покупал, неправильно работал с клиентурой, а главное – стыдился самой ситуации с перепродажей.

Так постепенно складывалась и рафинировалась структура стопроцентного идеолога. Уже поставленный судьбой на структурный гороскоп, я не оставлял попыток как коммерческой, так и организационной карьеры. Но тут началось нечто совершенно фантастическое: каждый раз, поднимаясь на новую ступень в создании теории, я терял как в деньгах, так и в числе подчиненных. При минимальной теории у меня были деньги и была большая группа помощников, теория поднималась, народ разбегался, деньги иссякали. И тогда глаза открылись. Это же типичный закон сохранения. Поднимая свой статус идеолога , я проедал в себе остатки политика и коммерсанта . А поскольку теория не останавливалась и росла как ком, очень быстро я убил в себе последние крохи организационного таланта и коммерческой направленности.

Говоря проще, в голове больше не было места ничему, кроме теории. Что теперь? Из теоретика я превратился в писателя, но все равно остался идеологом . Путь к богатству лежит через идеологическое решение 2009 года (легализация теории), политическое решение 2013 года (создание организации) и, наконец, коммерческое решение 2017 года (создание коммерческих структур). Только есть ли к этому всему хоть какое-то поползновение в выжженной душе сухого стопроцентного идеолога .

Таким образом, оставаясь в России с народом-идеологом в одном социальном классе, всякий творческий человек обрекает себя на довольно низкие доходы. Уезжать надо или менять классовую принадлежность...

73. Жизнеспособна ли объединенная Европа?

Первоначальная эйфория по поводу создания Соединенных Штатов Европы улетучилась, катастрофическое неприятие европейской конституции (2005) отрезвило многих. Сразу вспомнили про долгие века европейских войн, горячих и холодных, об удивительном винегрете культур и характеров на крошечном континенте. В самом деле, как объединить хладного норвежца с пылким сицилийцем, православный Юго-Восток с протестантским и католическим Западом?

Для ответа на этот вопрос надо осознать главную причину европейских войн. Родившись на обломках Римской империи, Европа стала родиной западного ритма. Специфика этого ритма позволила континенту разделиться на множество мелких государств, которые были обречены на политическое прозябание. Если бы не Империи, время от времени то тут, то там зажигавшие на 144 года свой экзотический ритм. Именно существование Империй заставляло Европу искать способы объединиться. Первая и вторая Византия, четыре Англии, четыре России буквально заставили Европу стать объединенной. Особенно большой вклад в создание единой Европы внесли четвертая Англия (1761 – 1905), породившая Наполеоновские войны и последовавшие затем капиталистические преобразования на континенте, а также четвертая Россия (1881 – 2025), курировавшая обе мировых войны.

Теперь, когда последняя европейская Империя после 1945 года стала мировой Империей (сменила тоталитарного двойника с Германии на США), Европа получает полнейшую автономность и гарантированный покой в чистейшем западном, то есть экономическом, состоянии.

Именно после 1945 года процесс создания единой Европы обретает исключительно экономический аспект. Европа стремительно забывает былые политические обиды и закрывает политические претензии друг к другу. Пришло время торговаться, договориться на цифрах. Разумеется, такое дело в один год не сделаешь. Однако деньги не понимают языковых и национальных различий. Экономика всегда склеивает и никогда не разделяет.