Структура реальности. Наука параллельных вселенных

Таким образом, на этом рисунке нет одного «настоящего момента» — только субъективно! С точки зрения наблюдателя в некоторый конкретный момент, этот момент действительно выделяется, и этот наблюдатель может назвать именно его «сейчас», точно так же как любое положение в пространстве выделяется как «здесь» с точки зрения наблюдателя, который находится в этом положении. Однако объективно ни один момент не имеет больше прав называться «сейчас», чем все остальные, так же, как ни одно положение не имеет большей привилегии называться «здесь», чем все другие. Субъективное «здесь» может перемещаться в пространстве по мере перемещения наблюдателя. Может ли субъективное «сейчас» точно так же перемещаться во времени? Верны ли всё-таки рис. 11.1 и 11.2 в том, что иллюстрируют время с точки зрения наблюдателя в конкретный момент? Конечно, нет. Даже субъективно «сейчас» не движется во времени. Часто говорят, что кажется, словно настоящее движется вперёд во времени, потому что настоящее определяется только по отношению к нашему сознанию, а наше сознание движется вперёд через моменты. Однако наше сознание не делает этого, да и не могло бы делать. Говоря, что наше сознание, «кажется», переходит от одного момента к следующему, мы попросту пересказываем теорию потока времени. Но думать о том, что единственный «момент, который мы осознаём», движется от одного момента к другому, не более осмысленно, чем думать о единственном настоящем моменте или о чём-либо ещё, что ведёт себя так. Ничто не может двигаться от одного момента к другому. Существовать в каком-то конкретном моменте — значит существовать там вечно. Наше сознание существует во всех моментах — конечно, когда мы не спим.

Конечно, различные снимки наблюдателя воспринимают в качестве «сейчас» различные моменты. Но это не значит, что сознание наблюдателя — или любая другая движущаяся или изменяющаяся сущность — движется во времени, как должен двигаться настоящий момент. Различные снимки наблюдателя не находятся в настоящем по очереди. Они не становятся по очереди осознающими своё настоящее. Они все являются осознающими, и субъективно они все находятся в настоящем. Объективно настоящего не существует.

Мы не ощущаем, что время течёт или проходит. Мы чувствуем различия между нашими настоящими ощущениями и нашими настоящими воспоминаниями о прошлых ощущениях. Мы правильно интерпретируем эти различия как свидетельство того, что со временем вселенная меняется. Но кроме того, мы неправильно интерпретируем их как свидетельство того, что наше сознание, или настоящее, или что-либо ещё, движется во времени.

Если бы движущееся настоящее по своей прихоти остановилось на день или два, а затем снова начало бы двигаться в десять раз быстрее, чем до остановки, что мы стали бы осознавать? Ничего особенного — или, скорее, этот вопрос не имеет смысла. Не существует ничего, что могло бы двигаться, останавливаться или течь. Не существует также ничего, что можно было бы осмысленно назвать «скоростью» времени. Всё, что существует во времени, должно принимать форму неизменных снимков, расположенных вдоль временно́й линии. Это включает и сознательный опыт всех наблюдателей вместе с их ошибочной интуицией о том, что время «течёт». Они могут представлять, как «движущееся настоящее» перемещается вдоль линии, останавливается и снова начинает двигаться, или даже возвращается назад, или совсем прекращает своё существование. Но даже если это вообразить, этого всё равно не произойдёт. Ничто не может двигаться вдоль этой линии. Время не может течь.

Идея о потоке времени фактически предполагает существование второго сорта времени, помимо разумного понимания времени как последовательности моментов. Если бы «сейчас» действительно двигалось от одного момента к другому, это происходило бы по отношению к этому внешнему времени. Но серьёзное отношение к этой идее приводит к бесконечному регрессу, поскольку в этом случае нам пришлось бы представить само внешнее время как последовательность моментов с его собственным «настоящим моментом», движущимся относительно ещё более внешнего времени, и т. д. На каждом шагу поток времени не имел бы смысла, пока мы не отнесли бы его к потоку внешнего времени, и так до бесконечности. На каждом шагу у нас была бы концепция, не имеющая смысла; и вся бесконечная иерархия тоже не имела бы смысла.