Структура

Приклад винтовки ударил меня в плечо, звук выстрела пробился сквозь наушники, мягко хлопнув по ушам. Я пригляделся – в черном поле мишени, чуть левее центра появилась маленькая рваная звездочка. Едва я оттянул затвор, на стол упала гильза и откатилась к краю. Второй патрон без задержки вошел в камеру. Щека привычно коснулась полированного дерева, взгляд зафиксировал полулуния прицела и выровнял их со всех сторон. Полумилдотная[7] прицельная сетка остановилась на мишени. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох и палец медленно потянул спуск. В момент задержки дыхания приклад снова ударил. Рядом с первым отверстием появилось второе, края звездочек касались друг друга. Неплохо.

Стрельбище – одно из двух мест, где я чувствовал себя полностью счастливым уже несколько лет. Здесь нет работы, проблем с семьей и женщинами, интернетных споров и прочего мусора, которого хватает в нашей жизни. Лишь любимая винтовка, надежный прицел и мишень. Еще, правда, есть ветер, добавляющий случайностей и собственное тело, которое не всегда делало все как надо. Но это только добавляло интереса. Впрочем, сегодня ветра почти не было. Именно в такие дни чувствуешь, что весна все же пришла. С самого утра пригрело солнце, и термометр в машине показал аж пятнадцать градусов выше нуля. А еще появился запах весны. Тот самый, волшебный, едва уловимый аромат, который заставляет кровь играть в жилах и напоминает о пробуждающейся жизни. В этом была некоторая горькая ирония, ибо сегодня я вдыхал его на похоронах шефа.

После церемонии я не стал возвращаться в институт, а заехал домой за винтовкой и двинулся сюда. Надо было успокоиться и хорошенько подумать, что делать дальше. За неделю, прошедшую с конференции, много чего произошло. Отлежав три дня в реанимации, старик умер: обширный инфаркт. В Агентстве Инвестиций, через которое шло финансирование нашего проекта, была создана комиссия по проверке нецелевого расходования средств. В Институте – комиссия по этике. Я был назначен исполняющим обязанности руководителя лаборатории, поэтому все отчеты и проверяющие «свалились» на меня. От выводов обеих комиссий зависело как будущее лаборатории, так и моя карьера. Следовало хорошенько продумать, как себя вести и чего добиваться.

Выстрел. Отрыв на семь часов. Нервы, блин. Подумал о гадостях, отвлекся – вот и результат. Сзади заскрипел песок, я обернулся. К рубежу подошел Модрис, один из работников Шутинг Центра. Он с семьей жил прямо здесь, в лесу, рядом со стрельбищем. Не один раз я ловил себя на мысли, что завидую ему: живешь себе в глуши, следишь за оборудованием, стреляешь – и больше никаких забот.

– Как сегодня? – По-русски поинтересовался он, присаживаясь к трубе. Он был одним из тех людей, которые совершенно свободно говорили на обоих языках, и лишь по имени можно было сделать выводы относительно его национальности.

– Хуже, чем обычно, - вздохнул я, вытаскивая магазин. – С трудом в минуту[8] укладываю.

– Идет магнитная буря, - поморщился он, потерев рукой грудь. – Все какие-то дерганные. Слышал, говорят, в центре взорвалось что-то?

– Нет, не слышал, - покачал головой я, вставляя в магазин патрон за патроном. – Что взорвалось?

– Точно не знаю, только что по новостям сказали. Взрыв в районе вокзала. Больше ничего неизвестно, все оцеплено. Пробки жуткие.

Я глянул на часы. Половина третьего. Мать твою, Ольга же с Дашкой должны были возвращаться сегодня на электричке! Схватив телефон, я нашел в контактах бывшую и ткнул пальцем в экран. После пятого гудка послышался до боли знакомый грудной голос.

– Да?

– С вами все в порядке? – Спросил я, уже по ее интонациям понимая, что ничего страшного не случилось.

– А чего это ты обеспокоился? – Язвительно осведомилась она. – Совесть взыграла?

– Вы уже вернулись из Вецаков? – Привычно подавив раздражение, уточнил я.

– Нет, только собираемся. А что? – Язвительность пропала, зато появились намеки на беспокойство. Видать, уловила что-то в моем голосе.

– На вокзале взрыв. На электричке вы не доедете.

– Что за взрыв? То-то я смотрю, странно много народу на остановке…

– Я без понятия. Как будете добираться?

– Не знаю, - озадаченно пробормотала она. – Здесь народа столько, что в маршрутку не влезем. Света не сможет отвезти, мы выпили немножко…

– Я заеду. Где-то через час.

– Хорошо, - она положила трубку. Глянув с сожалением на винтовку, я разрядил магазин и, достав ключ, стал откручивать сошки.

– За женой поедешь, - понимающе кивнул Модрис. – Вы ж вроде разбегались?

– Да блин, она в Вецаках с дочкой застряла. Заеду, довезу до дома, а то мало ли что.

– Понятно, - Модрис протянул руку. – Заезжай почаще.

– Ты же знаешь, я б тут жил, - ответил я, пожимая ладонь. Усмехнувшись и кивнув на прощание, он пошел менять мишени на стенде.