Строптивый романтик

– Бедняжка не может пойти в обычную школу, – сказала одна из нянь, которая относилась к Элеоноре чуть дружелюбнее остальных, когда Джеральдина убежала к себе в комнату. – Эти проклятые журналисты не оставляют ее в покое. Поверьте мне, я уничтожила бы каждого, кто продает таблоидам истории о герцоге.

Она говорила так, будто Хьюго был хорошим человеком, заслуживающим подобного заступничества.

Няня поспешила за Джеральдиной. Таким образом, сегодня Элеонора закончила свою работу в половине пятого. Обычно занятия заканчивались раньше, если только они с Джеральдиной не уходили гулять.

Сейчас Элеонора отдыхала. Но по какой-то причине она не сказала об этом Виви, которая явно находилась в подавленном настроении.

– Я в порядке, в самом деле, – произнесла Элеонора тоном мученицы.

Подвыпившая Виви еще несколько раз сказала о том, как ей жаль, и положила трубку. Элеонора приуныла.

Но не настолько, чтобы опровергать доводы своей сестры в следующей беседе. Если на то пошло, пусть Виви знает, что Элеонора на самом деле удручена контактом с печально известным герцогом.

Она твердила себе, что их поцелуй был вопиюще неверным поступком.

Но ведь герцог вскоре исчез из дома, поэтому не надо говорить Виви об этом, чтобы она не сделала неверные выводы.

Однако настоящая причина была в другом.

Много лет назад Элеонора решила стать учительницей, но она сомневалась, что заработает достаточно денег, чтобы содержать себя и Виви. Чтобы получить диплом, ей следовало вернуться в университет. На это у нее не было времени. Работу с Джеральдиной можно было назвать воплощением ее давней мечты.

Готовясь к занятиям с девочкой, Элеонора едва замечала отсутствие герцога. Но, ложась спать, она знала, что снова увидит во сне их поцелуй.

Каждое утро Элеонора просыпалась возбужденной и раскрасневшейся. Потому что в ее снах, ярких и необузданных, они с Хьюго не ограничивались одним поцелуем.

Глава 5

– Его светлость не вернется из Испании сегодня, как планировалось, – объявила утром миссис Реддинг, когда Элеонора зашла в комнату экономки, чтобы узнать у нее, когда согласно расписанию Джеральдина должна обедать.

Элеонора моргнула.

– Да? Почему?

И немедленно разозлилась на себя за то, что могла показаться чересчур любопытной. Она смущенно посмотрела на пожилую женщину, которая неодобрительно взглянула на нее, делая вид, будто нисколько не заинтригована.

– Мы ожидали его приезда сегодня, – деловито произнесла миссис Реддинг, словно не заметила реакцию Элеоноры. – Но его планы изменились. Он ненадолго заедет в Дублин, а уже потом вернется.

– Я и не подозревала, что он сейчас не дома, – солгала Элеонора и отпила чаю.

Миссис Реддинг посмотрела на нее так, словно знала, что чай всего лишь предлог.

– Когда герцог находится здесь, он любит, чтобы девочка хотя бы раз в неделю ужинала с ним. Так он оценивает успехи Джеральдины и ее гувернантки.

– Ну, полагаю, это объясняет, почему герцог не вмешивается в процесс обучения. – Элеонора делано хихикнула. – Я думала, его подопечная ему не особенно интересна.

Казалось, в комнате стало холоднее. Миссис Реддинг одарила Элеонору ледяным взглядом.

– Было бы разумнее поменьше прислушиваться к тому, что говорят люди о его светлости, – сказала экономка, чеканя каждое слово. – Образ, который создали таблоиды, не имеет никакого сходства с человеком, которого я знаю с детства. Человек, принявший в дом сироту по доброте душевной, по какой-то причине считается злодеем.

Элеонора медленно поставила чашку на блюдце, удивляясь горячности пожилой женщины.

– Но ведь он оставляет свою подопечную на нянек и прислугу, – заметила она через минуту.

Миссис Реддинг передвинулась за столом и внимательно посмотрела на Элеонору поверх очков.

– Мы все здесь очень защищаем герцога, – произнесла она тихо и уверенно, и Элеонора не поняла, то ли это было предупреждение, то ли объяснение. – Редко кому удается расположить его к себе. Он так долго находится в центре внимания, что все видят только того человека, каким он представляется. Но мы знаем его с детства. – Она холодно посмотрела на Элеонору. – Пусть вся Англия рассказывает гадости о его светлости, но мы никогда этого не делаем. Никогда.

Элеонора не могла избавиться от ощущения, что ей опять влепили пощечину. На этот раз сильнее. Словно тот факт, что никто не встретил ее на вокзале по прибытии, был проверкой, а не оплошностью. Она хотела спросить об этом миссис Реддинг, но не осмелилась.

То же самое она чувствовала со всеми остальными служащими поместья. Шли дни. Погода становилась все более ветреной и мрачной, постоянно шел холодный дождь. Работники поместья были безразличны к присутствию Элеоноры так же, как и в самом начале. В итоге она стала есть у себя в апартаментах, потому что, как только она входила в комнату для персонала, все разговоры прекращались.

– Что значит – они все необщительные? – спросила Виви во время их очередной беседы по телефону.

Она казалась отстраненной и озабоченной всякий раз, когда Элеонора сама ей звонила. Словно была очень занята.