Stronghold

       Как же ему это не нравится, даже поморщился, болезный. Ну да, привык с интеллигентными людьми разговаривать, а теперь с обычным человеком за жизнь побеседуй, у которого хамство инстинктивно, как образ жизни; и пусть мои знания о поведении таких людей строятся из книг и фильмов, но ведь и у тебя, милый, те же самые источники. Поэтому понять - играю я мурло или такой и есть, ты вряд ли сможешь. Вообще-то я конечно переборщил. Надо было бы впустить его в комнату, а так он долго еще будет мяться у дверей. Зевнуть, почесаться, проявить нетерпение. Ну, давай, ведь зачем-то ты ко мне пришел. Слава Богу. Решился.

       Видите ли, мне поручено оптимизировать работу нашего поселения, - начал он, раскрывая журнал, - руководство интересует возможность повышения производительности труда...

       Блин! Музыка, а не слова. Такое ощущение, что перенесся назад во времени. Ага, будем играть, вопрос - ответ, снова вопрос. Скорчить рожу, подумать. Ответ. Следующий. Почесать под мышкой. Не переигрывать. Просто расслабиться и делать то, что люди делают наедине с собой (не надо пошлить - это я про вредные привычки). Ждем. Не может быть, чтобы он пришел просто так. Вот теперь пошли главные вопросы: кто именно придумал программу выживания со всеми пунктами?; сколько людей у меня в подчинении?; скольким я могу доверять, назовите их; заслуживаю ли я уважения со стороны других людей?; как я считаю, имею ли я влияние на членов Совета? Насколько сильное?; чем я занимался со дня основания поселения?. Вот краткий списочек вопросов, на которые от меня постарались получить ответ. Я отвечал не торопясь, долго думая, морща лоб и лениво ковыряясь в зубах и дыша на него нечищеной полостью рта. Этот морщился, но терпел, наверное, его сильно интересовали, полученные от меня ответы. Получив под конец опроса дежурное:

       Спасибо. Вы нам очень помогли.

       Получили дежурный ответ:

       И тебе не кашлять. Заходи ежели чё.

       После этого закрыть за собой дверь и подумать что делать дальше.

       ***

       Не знаю точно, что хотел нарыть этот мудак, но я ускорил работу со своими людьми. Итогами моих усилий стало следующее.

       Через неделю Семеныч с Ильясом подали прошение о переводе их в свободные поселенцы, так как только что приняли постановление о свободном статусе ВСЕХ людей, являющихся жителями этого сектора. Теперь все они назывались гражданами и имели равные права и обязанности. Якобы это должно было подвигнуть людей на более активное участие в общественной работе. Мне тяжело судить, но сейчас большой активности я не вижу. Если раньше хотя бы была возможность заставить, то сейчас все начинали орать про свои права. Все это мне напоминало америкоз, конца эпохи. На фоне этого безобразия уход Семеныча остался незамеченным. Я отправил ему шестерых молодых пацанчиков, для того чтобы он постарался сделать из них спецназ. Самое интересное, что Семеныч откопал на ипподроме аборигенов, которые перезимовали и сохранили большое количество лошадей. Сами понимаете, докладывать об этом я не спешил. Так одной из дисциплин спецназовцев стала верховая езда. Остальные были вполне обычными: рукопашный бой, стрельба из огнестрельного, и из арбалета, нож, фехтование, диверсионная работа, вождение легковых и грузовых автомобилей. Трое из них воспитывали собачек, под руководством уже Ильяса, а не Семеныча. Настропалив местное население Ильяс ушел в леса с тремя ребятишками и собаками. До этого мы сутки сидели над картой нашей республики, выбирая места, подходящие для поселения. Они должны провести первичную разведку, а ближе к середине осени, собрав урожай, отделились бы Ивановы родственники. Семьи и вещи должны были остаться на ипподроме, у Семеныча, а мужиков, под охраной, отправить обживать выбранное место. Их задачей было сделать пару печек, а потом вокруг них поставить срубы, в которых можно было жить первое время. По зиме я собирался отправлять им кое-какие товары, чтобы они их там складировали. В весеннюю распутицу они должны были собственно начинать работать. Мне нужно было убежище, способное принять людей из города. Меня называли дураком, и говорили, что надо налаживать жизнь здесь, но я знал, что все неправы, а я прав. Негласно меня поддерживали пара-тройка человек, но большинство считало шизанутым. Может быть стоило назвать меня перестраховщиком, может быть параноиком, а может быть просто предусмотрительным человеком.

       Жизнь покажет.

    Глава 4.