Строчка до Луны и обратно

Потом включил проигрыватель, поставил пластинку с «Аббой», но не дослушал и первой песни — вдруг подумал о стиральной машине. Почему же она не включается у них? Может, самая ерунда какая-нибудь? Прошлым летом у деда в комнате лампочка перегорела. Другую ввернули — не горит. А волосок целый. Дед плюнул, уже хотел спать ложиться, а я вспомнил, как отец патрон исправлял. Вывернул я пробку в сенях, потом фонариком присветил и шляпкой гвоздя контакт в патроне отогнул повыше. Дед потом всей деревне рассказывал, какой я хитроумный спец по электрическим делам. А мне сказал:

— Быть тебе, Петруха, большим ученым. А как поднатужишься шибко, то и выше взлетишь — самим электрическим министром станешь.

И я решился. Взял отвертку, плоскогубцы, кружок изоленты, хлопнул дверью и, не вызывая лифта, сбежал вниз по лестнице.

Но сразу подниматься на девятый этаж в 217-ю квартиру я все же постеснялся. Что подумает ее мама? Да и сама Кира еще неизвестно, как отнесется к моему неожиданному приходу.

Я сел на бортик песочницы, где две малышки лепили желтые куличи, запрокинул вверху голову и стал смотреть на балкон с синим ящиком.

Ждать пришлось недолго. Слева от белой наволочки мелькнули руки, и появилась Кира. Я встал, хотел крикнул ей, но вижу: она и сама, кажется, заметила меня. Так и есть — смотрит, улыбается, рукой помахала. И я помахал — спускайся, мол, сюда. А кричать не стал. И от песочницы отошел, снова сел на ту же лавочку, у подъезда. Зачем привлекать лишнее внимание?

— Петя, ты что? — выйдя из дверей и все так же улыбаясь, спросила она.

Я показал отвертку.

— Могу посмотреть, если хочешь. Отчего она не включается.

— Стиральная машина? Спасибо. Уже все.

— Что все? — не понял я.

— Починили.

— Сама?

— Ну, где мне! Парень из соседней квартиры приходил. Что-то в вилке там было.

— Так и знал, — разочарованно сказал я, а сам как-то тревожно подумал о парне-соседе. — Вилку и я в два счета починил бы.

— Я же не знала, что ты такой мастер! — Кира улыбнулась мне, радостно улыбнулась, и я почувствовал, будто от земли отрываюсь, будто крылышки у меня на спине или мотор с пропеллером, как у веселого Карлсона.

— Сейчас со своего балкона глядел — только кусочек синего ящика видно.

— А мне на твоем — только красные перила. Чуть-чуть.

— Знаешь, какую штуку придумал, — сказал я. — Хотя нет, сделаю — сама увидишь. Через час принесу. Ты тогда выглянешь с балкона?

— Ладно, — удивившись, сказала Кира.

— А как мама себя чувствует?

— Хорошо. Спасибо… Интересно, что же ты придумал?

— Увидишь.

Теперь-то мне совсем пора бы уходить, а я все тянул.

— Так я обязательно выгляну через час, — напомнила Кира.

— А что… — неловко спросил я, — машина теперь, значит, работает?

— У-у, воет, как зверь! Только белье-то почти все уже постирали.

— Кира, а это… какой парень?

— Обыкновенный, — ответила она. — Мама попросила его посмотреть, что там в машине. Он во вторую смену работает, на заводе.

Ну никак не хватает у меня выдержки! Нет бы промолчать, про себя обрадоваться, а я сразу, как курок нажал:

— Ах, на заводе!

Конечно, она догадалась. Ну да что теперь жалеть. Пусть и догадалась! Даже и лучше, что догадалась. Пусть знает, что мне какие-то там соседи-соперники не нужны.

А придумал я очень простую вещь. На конец палки, на тонком гвоздике, прикрепил обыкновенную вертушку-пропеллер. Вертушку вырезал из легкого липового брусочка. Таких брусочков в наборе авиамодельных деталей несколько штук дают. Но провозился я долго. Пока шлифовал шкуркой, дырочку точно в центре прожигал — больше часа прошло.

Кира, видно, уже давно стояла на балконе. Сразу замахала мне рукой. Наверно, обрадовалась. Почему наверно? Обрадовалась. Я это понимал, чувствовал.

Она быстренько спустилась на лифте, и я протянул ей вертушку.

— Действительно, какой ты мастер!

— И себе такую же сделаю, — сказал я. — У тебя на балконе будет крутиться, и у меня тоже.

— Как хорошо придумал! — сказала Кира. — Спасибо! Я двумя гвоздиками прибью, к ящику.

— Правильно, — одобрил я. — А гвозди у вас есть?

— Как же можно без них! У отца в ящике много всяких гвоздей. И два молотка.

Я засмеялся:

— Тогда все в порядке. Один молоток держи в правой руке, другой — в левой.

— Смешной ты! — сказала Кира.

— Посмотрела бы на моего деда!

— Я побегу прибивать!

Она это сказала так решительно, что я, конечно, постеснялся предложить свои услуги.

Впрочем, они вовсе и не нужны были. Стукнула Кира несколько раз молотком, и длинная белая палочка, которую я так же, как и сам винт, отшлифовал шкуркой, неподвижно замерла перед синим ящиком. Но вертушка на конце почему-то не крутилась. «Неужели погнула случайно?» — с тревогой подумал я. И только подумал, винт повернулся и — пошла машина работать! Это ветерок, значит, подул.

Кира не одной, а двумя руками замахала мне сверху. От радости замахала. И будто говорила: «Спасибо! Спасибо!»

И мне радостно-радостно стало.

Дома я опять принялся за работу. Всю кухню замусорил, зато часа через полтора такая же вертушка крутилась и на моем балконе.

Здорово! Балкона Киры не вижу, а вертушку ее вижу. И она мою видит.